Знаю, ты хочешь - [4]

– Мне тоже. – Поджимаю губы. – Приятно.

Поппи извивается, и мне приходится его отпустить. Он тут же бросается обратно к дыре под изгородью.

– Блин, – вырывается у меня.

– А ему понравилось у меня! – Заключает мужчина. – Он раньше сбегал?

– Никогда.

Он возвращает мне собаку.

– Значит, всё дело во мне. – Гордо сообщает Алекс. – Я всем нравлюсь. – Немного смешливо добавляет он.

И меня едва не кидает в краску.

– Спасибо, – принимаю собаку, потупив взор.

– Не переживайте, я займусь этим подкопом, сегодня же все засыплю обратно. – Обещает мужчина, не сводя с меня глаз.

Мне начинает казаться, что этот взгляд уже исследовал всё моё тело – с головы и до ног.

– Было бы здорово, – выдавливаю я.

– А знаете что? – Он буквально нависает над изгородью. Его лицо опасно приближается к моему. – Я сегодня собираюсь запечь баранину, приходите ко мне вечером? – И, видя мое удивление, добавляет: – С мужем. Поболтаем, выпьем вина, посмотрим матч, будет играть сборная.

– К сожалению, не получится. Он… в командировке. – Вжимаю в себя беспокойного Поппи.

– Тогда без него! – Пожимает плечами Алекс. – Приходите!

Смело.

Кажется, у меня падает челюсть. С трудом получается удержать ее на месте.

– Это вряд ли, простите, – дрогнувшим голосом отзываюсь я.

– Да ничего такого. – Он разводит руками. – Просто посидим, по-соседски. Я преувеличил свои возможности, когда предположил, что смогу провести выходные в тишине и одиночестве. Проект почти доделан, и я не знаю, чем еще себя занять.

– Спасибо за приглашение. – Улыбаюсь я. – Но вынуждена буду отказаться…

И в этот момент мое сердце останавливается, потому что Алекс вдруг подается вперед и тянется ко мне. Медленно, будто воздух стал вязким и тягучим. Меня прошивает болезненной молнией, когда его рука, наконец, касается моей щеки. Мне становится холодно и жарко одновременно.

– Вы испачкались, – хрипло говорит он, потирая большим пальцем мою щеку.

Я вздрагиваю, но мужчина не спешит убирать ладонь. Переводит взгляд на мои губы. Его пальцы все еще жгут мою кожу.

– Спасибо, – бормочу я, делая неуверенный шаг назад.

Неугомонный Поппи изворачивается и лижет меня в щеку, которая все еще горит от прикосновения мужчины.

– Ну, ничего. – Взгляд Алекса продолжает изучать меня, опускается с лица на шею, к груди, затем вновь поднимается к глазам. – Станет скучно, заглядывайте!

– Угу. – Несколько раз судорожно киваю я.

С дороги доносится спасительный гудок клаксона.

– Ко мне подруга приехала, простите, – извиняюсь, продолжая пятиться.

– До встречи! – С непоколебимой уверенностью говорит он.

Почему он так уверен, что мы еще встретимся?

– Всего доброго, – бросаю я на прощание.

Захожу в дом, запираю дверь, но не спешу направиться в гостиную. И не отпускаю пса.

Вместо этого поднимаю Поппи повыше, подношу к носу и медленно вдыхаю аромат. Так и есть. Его мягкая белая шерстка пахнет парфюмом Алекса. Мне нравится этот запах. Пёс пытается вырываться, ему неудобно, но я еще раз провожу носом по его спинке и закрываю глаза.

Я почти ненавижу себя за то, что делаю.

3

– Как же ты долго! – Майка снимает солнцезащитные очки и встряхивает волосами. Медного оттенки пряди красиво рассыпаются по плечам. – Звоню на мобильный, ты не отвечаешь, пришлось даже посигналить!

Она проходит в дом, плавно покачивая бедрами. Вот почему виолончель так красиво смотрится у нее в руках – она сама как виолончель: круглые плечи, тонкая талия, крепкие бедра. Любые, даже самые неказистые джинсы смотрятся на них, как вторая кожа – подчеркивают лишь достоинства фигуры.

– Я была в саду, – вздыхаю я, закрывая за ней дверь. – Занималась своими цветами.

– Ну, что? Где? – У нее включается инстинкт охотницы, подруга подходит к окну, выходящему на соседский двор. – Я хочу его видеть!

– Всё никак не угомонишься, – улыбаюсь я, подходя ближе.

– Мне нельзя терять сноровку, – смеется Майка, врезаясь взглядом в пространство перед соседним домом. – Вижу классного мужика, автоматически оцениваю его по своей шкале привлекательности. Затем оцениваю уже свои шансы, а следом и потребности своего организма.

– То есть, если у тебя давно не было секса, то подойдет и тот мужик, который «на троечку»? – подкалываю ее.

– О, боже, это какой длительности воздержание должно быть? – Морщится подруга. – Нет же! Никаких «троечек»! Вот смотри, – она выпячивает грудь, – если я «восьмёрочка», то с мужчиной «на восемь баллов» мне договориться проще, мы быстро найдем общий язык. А если мужик шикарный, и тянет баллов на десять, то тут придется поработать над подачей себя. Без хитрости и продуманного плана по осаде его крепости никак не обойтись. А если уж выходить замуж, то только за «десятку»! Как ты.

– Значит, мой Макс на десятку?

– Да. – Совершенно уверенно подтверждает Майя. – Если заводить детишек, то только от такого, как он. Тут ты не прогадала. – В этот момент ее лицо меняется, и она ударяет по подоконнику ладонью: – Святые угодники! Вашу-то мать!

Я поворачиваюсь и понимаю, что заставило ее резко переменить тон. На веранду поднимается красавчик-бегун.

Мы обе задерживаем дыхание. Он вытирает ладони о джинсы, берет шуруповерт, зажимает губами несколько саморезов и поднимается по приставной лестнице. Берет один саморез изо рта, подставляет к подшиву и вкручивает инструментом, наваливаясь на рукоять всем телом.