Знай мое имя. Правдивая история - [86]
Я жду только твердого звука в…
Мы, присяжные заседатели, признаём обвиняемого Брока Аллена Тёрнера виновным в тяжком преступлении, нарушающем Уголовный кодекс штата Калифорния, статью 220 (а), часть первую, нападение с целью изнасилования человека, находящегося в состоянии опьянения или без сознания. Тридцатое марта 2016 года, ответственный присяжный номер пять.
Воздух пронзает отчаянный вопль, словно кого-то пырнули ножом. Я поворачиваю голову вправо и вижу, как ноги матери Брока резко поднимаются и потом опускаются на пол. Она колотит ими по полу и кричит, кричит в зале, привыкшем к тишине. Его отец бросается к ней и закрывает собой, словно она находится под градом стрел. Я вдруг чувствую себя уязвимой, совершенно открытой, незащищенной. Как вообще я выгляжу? Нужно ли мне как-то реагировать? Ее вопль упрямо прорывается внутрь меня, но мне нужно отстраниться от этого звука и сосредоточить внимание на другом. Я отворачиваюсь, и крик затихает. Еще два пункта.
Голос второго секретаря звучит все так же тихо. Слишком много цифр. Вдруг Афина хлопает меня по плечу и целует в щеку. Должно быть, мы победили и по второму пункту. Два — ноль. Эмоции сыплются на меня со всех сторон. Горе, скрытая радость, сдавленные крики — воздух заполняется самыми разными звуками. Смотрю на женщину-секретаря, на ее светлые волосы, на ее глаза, спрятанные за очками, и понимаю, что передо мной — ангел во плоти. «Виновен», — раздается в последний раз. Теперь я знаю: мы сделали это.
Секретарь просит каждого присяжного подтвердить решение. Она зачитывает первый пункт.
— Это ваше независимое решение?
— Да, — отвечает присяжный номер один.
Она задает тот же вопрос:
— Это ваше независимое решение?
— Да, — отвечает присяжный номер два.
— Да, — отвечает присяжный номер три.
— Да, — отвечает присяжный номер четыре.
— Да, — отвечает присяжный номер пять; он едва заметно улыбается, подтверждая свое решение, будто это и его победа тоже.
Каждый кивает, отвечая утвердительно. И вот присяжные, раньше существовавшие для меня в виде размытого пятна, начинают проявляться как отдельные личности. Впервые я разрешаю себе вглядеться в них, увидеть их лица. Рассматриваю их черты: небритость на щеках, оправы очков, прически, ресницы, ямочки, бакенбарды — и стараюсь каждого запечатлеть в памяти. Секретарь переходит ко второму пункту, и снова они один за другим отвечают:
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
Она зачитывает третий пункт.
— Это ваше независимое решение?
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
Чистый, четкий ритм этих да передается моему телу. Торжество правды. Их да непоколебимы, словно шаги, зовущие за собой. Я смотрю на присяжных и чувствую, как гнев уступает место чему-то новому.
Я думала, что буду рассматривать грустное лицо адвоката защиты, обязательно посмотрю в сторону Брока, стоящего с опущенной головой, думала, буду источать радость и наслаждаться триумфом. Но ничего из этого даже не приходит в голову. Я просто гляжу на присяжных, и все остальное словно растворяется.
Это как оглядываться с воды на песчаный берег, осознавая, как далеко тебя отнесло течением. Как далеко я сама позволила себе уплыть? Кто больше всех жаждал услышать ответ да? Я вспомнила Эмили, вспомнила, как она стояла под душем тем утром и силилась выпрямиться, окутанная паром. Со временем я превратилась в голос внутри нее, который твердил, что она недостойна, что ей нужно научиться смотреть правде в глаза. Я говорила, что она заслужила все это, даже ставила под сомнение ее природные склонности. Как же отчаянно я хотела от нее избавиться. Я совершенно не думала о ней и ее жизни.
Мне вновь становится грустно. Закрыв глаза, вдыхаю влажный воздух. Внутри что-то вздрагивает. Я отключаюсь — все это слишком. Виновато склоняю голову. Я ведь не сумасшедшая? Как немыслимо долго я верила, что мне обязательно нужно разрешение, чтобы вернуться к прежней жизни. Как же я ждала этого позволения. В ту минуту я пообещала себе никогда больше не сомневаться в том, что заслуживаю большего. Мой ответ всегда будет утвердительным — да, и еще раз да.
Тема переменилась. Теперь судья назначает дату вынесения приговора. Дату, когда он решит, какой срок будет отбывать Брок. Он показывает на календарь на стене: «Вынесение приговоров происходит по четвергам». Я смотрю на маленький ряд пустых квадратиков, некоторые закрашены желтым. Но мне нет до них особого дела. Приговор — это уже что-то второстепенное.
Представитель окружного прокурора настаивает, чтобы Брок оставался под стражей. Но наручники на него не надевают. Адвокат защиты уверяет, что Броку необязательно находиться в заключении. Он на два месяца полетит вместе с семьей домой и пробудет там до вынесения приговора в июне. Всех отпускают.
Я делаю шаг вперед, спеша покинуть зал. Я всего в полуметре от сплетенных рук его семьи. От них исходит жар, угрожающий спалить от горя все вокруг. Кто-то смотрит на меня, как на врага, заплаканными глазами. Я не менее упрямо отвечаю им таким же изможденным взглядом: «Вы вините не того человека».
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Эта книга — фундаментальное иллюстрированное исследование о происхождении и роли драконов в мировой культуре, охватывающее тысячелетия человеческой истории и множество стран и культур: от Античности до книг Толкина и Джорджа Мартина.
«Книгой мертвых» в Древнем Египте называли свиток с религиозными текстами, который помещали в гробницу, чтобы умерший мог достигнуть благодатных Полей Иалу. Эта книга содержит перевод самого известного образца «Книги мертвых» — легендарного папируса Ани.
Обновленное и дополненное издание мирового бестселлера «Психология убеждения», где раскрываются приемы, помогающие эффективно общаться и этично выстраивать отношения с окружающими. Почему наши просьбы и призывы нередко остаются неуслышанными? Есть ли способ пробиться сквозь стену непонимания? Конечно. На помощь приходит наука. Авторы книги предлагают 60 научно подтвержденных психологических методик, которые помогут и в деловом, и в личном общении. Вы узнаете: – как влиять на людей, – как не попадаться на уловки и манипуляции, – почему ваши сообщения игнорируют и как это исправить, – как обратить на пользу даже свои ошибки и недостатки, – как вариант «ничего не делать» усиливает ваше влияние, – как простой вопрос обеспечит поддержку вам и вашим идеям. От авторов Вместо того чтобы полагаться на поп-психологию или неоднозначный личный опыт, мы обсудим психологическую основу успешных стратегий социального влияния, используя строго научные доказательства.
Долгожданное продолжении серии «Мифы от и до», посвященное славянской мифологии. Древние славяне, в отличие от греков, египтян, кельтов и многих других народов, не оставили после себя мифологического эпоса. В результате мы не так уж много доподлинно знаем об их мифологии, и пробелы в знаниях стремительно заполняются домыслами и заблуждениями. Автор этой книги Александра Баркова рассказывает, что нам в действительности известно о славянском язычестве, развеивает популярные мифы и показывает, насколько интересными и удивительными были представления наших предков об окружающем мире, жизни и смерти. Книга содержит около 100 иллюстраций.