Знатные распутницы - [11]

Некоторое время спустя, 11 апреля 1564 года, вместе с французской императрицей Екатерина подписала соглашение о перемирии в Труа, которое хотя бы на время остановило религиозные распри во Франции.

Протестанты были в высшей мере рассержены, видя своего предводителя в сетях католиков. Однако один из виднейших гугенотов адмирал Колиньи знал о прелестях упомянутой выше католички и поэтому ничему не удивился.

– Когда-нибудь он вернется, – вздохнул он. – Осторожность никогда не помешает, особенно когда имеешь дело с красивыми женщинами…

Адмирал слишком хорошо знал себе подобных!

2. Скандальные роды

Королева Екатерина несколько успокоилась после заключения мира в Труа, хотя и не надолго, – никто не знал лучше нее самой сомнительную ценность мирных соглашений.

Поэтому она решила, что ее сын – молодой король Карл, – должен совершить большое путешествие по стране. Она сочла полезным, чтобы король однажды остался один на один с народом и чтобы народ познакомился со своим будущим правителем. Таким образом, речь в данном случае шла о пропагандистской поездке!

Однако это не шуточное дело – везти весь французский двор по дорогам Франции, да еще в течение примерно 18 месяцев. Путь лежал в Барруа и Бургонь, Ронталь, Прованс, Лангедок, Беарн, Овернь и Бретань. За исключением вымощенных дорог на севере страны, весь остальной путь являлся настоящим «Тур де Франс», таким же возбуждающим и спортивным.

Королевская семья сопровождалась целой армией: несколько сот высокопоставленных вельмож и дам готовились ехать на лошадях, в паланкинах или повозках. Карет, в английском понимании, тогда еще не было. Всего лишь трое избалованных современников имели средства передвижения, отдаленно напоминающие карету. К этому эскорту придворных добавлялись несколько тысяч слуг, загонщиков дичи, лакеев, погонщиков собак, поваров и их подручных, прачек, гладильщиц, парикмахеров и проч.

Все напоминало гигантский цыганский табор, растянувшийся на плохих французских дорогах; затраты же соответствовали принятой для дворца роскоши.

По пути, кроме больших городов, делались также остановки в замках и монастырях, для которых это было большой честью, хотя и слишком дорого обходилось. Путешествие принесло большой успех. Екатерина была глубоко тронута тем, как сердечно их принимали и в городах, и в сельской местности. Она не могла поверить, что ее верноподданные, несмотря на нищету и опустошения, причиненные бесчисленными войнами, оставались преданными королевской семье. Французы были рады подойти к молодому королю, дотронуться до него и поговорить с ним, поскольку правила этикета в те времена не были еще так строги, каковыми они стали при Людовике XIV. Одним словом, поездка была триумфальной.

Однако вернемся к ее началу. Королева-мать, конечно, взяла с собой своих придворных. «Летучий эскадрон» был собран в полном составе и составлял особенно великолепный ее эскорт. Само собой разумеется, что Изабель де Лимей, как самая прекрасная из всех фавориток королевы, была в центре внимания, так же как и ее возлюбленный – Луи де Конде.

Но молодая женщина была не очень воодушевлена необходимостью участвовать в этой принудительной поездке. На это имелась весьма простая и естественная причина: Изабель была в положении и имела отнюдь не лучшее мнение о французских дорогах.

Она чувствовала себя усталой, разбитой и очень боялась, что в этой поездке с ней может случиться несчастье. Она предприняла все, чтобы не ехать, однако королева не хотела и слышать об этом. Она не имела понятия о состоянии своей первой дамы, а широкие платья, которые носили в те времена, скрывали ее тайну. Кроме того, она держала в узде Конде и поэтому для Екатерины не могло быть и речи, чтобы Изабель осталась дома. Что же оставалось делать! Таким образом, несчастная женщина, как и все другие, собралась в дорогу. В конце мая они, наконец, добрались до Дижона.

В бывшем герцогском городе не жалели ни денег, ни усилий, чтобы оказать гостям достойный прием. Дижон был богат и демонстрировал это без ложной скромности. В этот день огромный парадный дворец герцога был до отказа заполнен людьми. Представители городской знати поочередно произносили торжественные речи, обращенные к королевской семье, перед тем, как должен был состояться большой праздничный обед. Карл IX и Екатерина Медичи сидели с неподвижными лицами на высоких креслах и благосклонно слушали, слегка скучая от сыпавшихся на них хвалебных тирад. Подобные представления их уже стали обременять.

Благородные дамы полукругом обступили королеву-мать. Так много молодости, красоты и элегантности местные знатные мужчины, пришедшие приветствовать приезжих господ, еще никогда не видели. Ошеломляющие красотой молодые девушки флиртовали с ними будто одержимые дьяволом!

За одним исключением. Графиня Изабель не только не интересовалась происходящим вокруг, но и выглядела так, будто присутствовала при собственной казни. Ее лицо было смертельно бледным, глубокие тени лежали под глазами. Она с трудом держалась на ногах и в конце концов была вынуждена ухватиться за руку своей соседки – мадемуазель де Шатонеф.