Знание-сила, 2009 № 10 (988) - [51]
Думаю, приведенных примеров достаточно, чтобы сделать вывод о плохом качестве постройки русских кораблей. Помните закон диалектики о переходе количества в качество? Увы, на русской почве даже диалектика становится с ног на голову! В случае с российским флотом отвратительное качество неизбежно переходило в умопомрачительное количество.
Но, может быть, деревянные корабли везде, а не только в России, служили недолго? Как будто бы нет, корабли, купленные агентом Петра Федором Салтыковым в Англии и Голландии в 1712–1715 годах, плавали долго и некоторые дотянули до царствования Елизаветы Петровны! Тот же «Вахмейстер» построили в 1689 году, и он проплавал до 1727-го, пережив большинство своих победителей.
А знаменитый «Соверен ов де сиз»? Его постройка (1637 год, более 65 тысяч фунтов!) разорила казну и в итоге стоила головы Карлу I. Одно только художественное оформление по эскизам Ван Дейка обошлось в 6691 фунтов — цена фрегата тех времен! А 102 бронзовые пушки стоимостью 26 тысяч фунтов?! Роскошный был корабль, но и в многочисленных сражениях с голландцами проявил себя отлично, недаром те прозвали его «Золотым дьяволом». Он дважды перестраивался и плавал бы еще долго, да в январе 1695 г. случайно сгорел по вине экипажа. Не упади тот злосчастный подсвечник, корабль бы и Петра пережил! Собственно, так и случилось — в 1697 году сгоревший линкор перестроили в «Роял Соверен», а тот плавал затем еще шестьдесят лет!
Или флагман Нельсона «Виктори»? К Трафальгарскому сражению он имел за кормой тридцать лет боевой службы и кличку «Железнобокий старик». Он и после Нельсона плавал, он до сих пор стоит в Портсмуте и прекрасно выглядит! Вообще, корабли европейской постройки служили нескольким поколениям, многократно перестраивались, перепродавались и переходили из рук в руки. В России — сырая, невыдержанная древесина, крепостные рабочие, приписанные к верфям и абсолютно не заинтересованные в качестве постройки, привычка низов все делать плохо и скрывать дефекты, а верхов — покрывать бракоделов и воровать материалы. Если нет стимулов — никакая госприемка, никакие военпреды и даже знаменитая дубинка Петра не помогут.
«Божие Предвидение» на верфи
И при таком качестве — невероятная, ошеломляющая, фантастическая дороговизна! На диалектическую взаимосвязь качества и количества наложилась извечная русская проблема дураков и дорог! Дуб везли черт знает откуда, из-под Казани — через пол-России. Расходы на перевозку составляли 15000 рублей для 60-пушечного корабля (при общей его стоимости 75000 руб.), а для 100-пушечного корабля — 40 000 рублей. Немыслимая цифра. Это подушная подать с 57 000 крестьян и на эти деньги можно было купить в Англии линкор! Когда Франции срочно понадобились корабли и она хотела купить трехдечник[4] и дубовый лес в России, то отпугнула невероятная цена, запрошенная царем, — 92000 рублей!
Может быть, у страны просто не было выхода и строительство даже таких чудовищно дорогих и плохих линкоров было вопросом жизни и смерти? Но петровские корабли возили войска, грузы и пассажиров, охраняли конвои — и ничего более. Сражений со шведами избегали, а от англичан сразу прятались в Кронштадте и готовились к затоплению кораблей, так что Нахимову было с кого брать пример. В общем, особой нужды в них так и не появилось, поэтому и боевых потерь не было. Тем не менее, хотя в дополнение к 34 кораблям Петра I (по реестру на 1724 год) его супруга и внук достроили еще семь, к воцарению Анны Иоанновны — не прошло и семи лет после смерти создателя флота — их осталось чуть более дюжины относительно боеспособных.
Кстати, начиная с правления Анны, корабли стали строить в Архангельске из лиственницы, так что цена упала, но это дерево гниет втрое быстрее дуба, и корабли выдерживали в среднем не более шести — максимум девяти кампаний. Пусть не вводят в заблуждение сроки их службы на бумаге. Когда доходило до дела, выйти в море могли единицы. Если же учесть неизбежные на море потери, то для поддержания штатного состава флота в 27 линкоров, определенного Петром, надо было вводить в строй не менее трех-четырех кораблей ежегодно. Однако после завершения Северной войны разочаровавшийся в соратниках, в супруге, в перспективах своего флота царь заложил всего пять единиц и сам запрограммировал его упадок.
Вот так. Дуб в русской природе в конце концов (и довольно быстро) обязательно попадал в печь. Но сначала тысячи крепостных рубили, пилили, парили, гнули, сверлили, сколачивали, а затем покрывали резьбой и даже золотили его, свезя с немыслимыми затратами со всей страны. Тысячи и тысячи их отливали тысячи пушек, готовили тысячи пудов пороха и ядер, ткали десятки тысяч саженей парусов и свивали сотни тысяч сажен канатов. После чего еще десятки тысяч должны были стать моряками и плавать на этих нашпигованных пушками сырых дровах, проклиная судьбу и тысячами умирая от болезней. И только после этого издавался царский указ: «Разобрать за ветхостью». Было чем топить печи Петербурга!
Петр создал не столько флот, сколько традицию его перманентного созидания и гибели. И корабли Екатерины Великой служили не более 10 лет. И корабли Александра I. Чтобы их заменить, чтобы прикрыть военно-морской срам, спешно строили новые, так что выдерживать лес было некогда, а построенные из сырого леса, построенные плохо и плохо хранимые зимой, они быстро ветшали — замкнутый русский круг.
