Анатолий Лефко
Недавно ученые вновь отодвинули время освоения древними людьми молока как продукта питания, на сей раз еще на 1000 лет вспять. Это значит, что первые дойные животные были приручены уже как минимум 9 тысяч лет назад. Наверно, это были козы. Но можно думать, что и крупный рогатый скот не заставил себя долго ждать. Выходит, люди уже тысячелетия общаются с коровами, доят их, выгоняют на пастбища, загоняют в коровники и так далее. И за все это время ни разу не сумели обнаружить одну любопытнейшую коровью странность, на которую сейчас наткнулись при наблюдении сверху, с космических спутников. Оказывается, коровы на пастбищах стоят не случайным образом, они имеют тенденцию ориентироваться вдоль линии «север-юг». Еще точнее — «магнитный север-магнитный юг».
Не то, чтобы все поголовно коровы на каждом данном пастбище точно выстраивались вдоль этой линии — тогда бы этот факт, наверно, все же давно бы заметили. Но когда заинтересованные ученые (чем только они не интересуются!) попросили владельцев спутника «Гуггл-Земля» сфотографировать из ближнего космоса несколько сот пастбищ, разбросанных в самых разных районах земного шара, они получили возможность произвести достаточно надежное статистическое исследование. Из этих фотографий были отобраны снимки 308 пастбищ, на которых, в общей сложности, находились 8510 коров. Снимки отбирались по таким признакам: чтобы коровы были четко видны, стояли на плоской поверхности и не близко к кормушке или водопою, что могло бы повлиять на их расположение.
И вот анализ этих 308 снимков как раз и привел исследователей — Сабину Бегал и ее коллег из Дуйсбург-Эссенского университета в Германии — к выводу, что наблюдается явный, статистически значимый перевес ориентации коровьего туловища вдоль (лучше сказать — «ближе к») силовой линии земного магнитного поля в данном месте. Аналогичный результат был получен по снимкам оленей на территории Чехии (2974 оленя на 250 местах). Коровы и олени имеют какой-то орган, позволяющий им ощущать направление магнитного поля и более того — с помощью этого органа они почему-то располагают свои тела вдоль этого направления или, во всяком случае, поближе к нему, а не, как можно было бы думать, любым случайным образом.
Первый возникающий здесь вопрос: каким образом они чуют магнитное поле? Тут ответ напрашивается. Уже ранее этот же вопрос был поставлен в отношении перелетных птиц, а также ряда других животных, явно обладающих магнитным чутьем, и, по мнению ученых, ответ на него состоит в том, что в некоторых телесных клетках этих существ имеются крохотные магнитики. Под действием магнитного поля Земли они поворачиваются, и этот поворот передается клеткам и ощущается ими. (Впрочем, у перелетных птиц имеется, видимо, еще один, более точный нейрохимический механизм, осуществляемый зрительными клетками в глазу и в мозгу.) Куда труднее второй вопрос — зачем? Корова, как известно, не птица, она не летает, какую тогда пользу приносит ей ориентация тела поближе к магнитному полю?
Сама Бегал говорит, что этот феномен не может быть вызван стремлением получить побольше солнечного тепла, потому что даже на самых северных пастбищах коровы предпочитают ориентацию на северный магнитный, а не на северный географический полюс, хотя вторая принесла бы им больше солнечного тепла. Равным образом, это не может быть продиктовано желанием получше укрыться от ветра — ветер не имеет отношения к магнитному полю, да и сами фотографии (оленей, например) четко показывают, что преимущественная ориентация животных не меняется при смене направления ветра. Тогда что же?
Увы, на этот вопрос у Бегал нет пока ответа. Но она обещает продолжить исследования. Если, разумеется, получит грант.
