Знание-сила, 2008 № 08 (974) - [3]
Американская модель
Российская модель
Сам фундамент нашей культуры постепенно приходит в негодность. Он источен теми же составителями стандартных тестов для школьников, как какой-нибудь бревенчатый дом — жуками-древоточцами. Готовясь к экзаменам, ученики ограничиваются лишь тем, что зубрят ответы на отдельные тесты, а остальную программу благополучно забывают — как позже и все вызубренное. И эта проблема становится общей для всех стран, где учение, воспитание свелись к работе с шаблонным набором тестов — этой витриной, призванной, скорее, лакировать действительность и скрывать пропасть незнания.
У Сьюзен Джейкоби есть единомышленники. Все они жалуются на то, что американцы перестают читать, а их уровень знаний постепенно сближается с таковым у жителей конголезской глубинки. «Вы можете меня процитировать, — подчеркивает американский профессор Марк Бауэрляйн, автор книги «The Dumbest Generation» («Тупейшее поколение»). — Эти типы не имеют представления ни о чем».
Америка тупеет? Да, несомненно, но по тому же принципу, по которому мы беднеем: «тупые» становятся «еще тупее», умненькие же дети становятся все умнее. Обратимся, например, к системе американского высшего образования.
В США имеется примерно 4200 высших учебных заведений. Они есть на любой вкус: большие или маленькие, католические, женские, специализированные. Перед молодыми людьми открывается широкий выбор — недаром значительный процент молодежи стремится поступить в колледж. Сейчас в США зарегистрировано около 15,7 миллионов студентов. Подавляющее большинство их — почти 12 миллионов человек — учатся в высших учебных заведениях, финансируемых местными властями, где плата за обучение невысока. Однако во многих колледжах низок и уровень обучения. По европейским меркам, их не назвали бы даже высшими учебными заведениями. В то же время в стране давно сложилась большая группа элитных университетов.
Многие европейцы считают американские университеты лучшими в мире высшими учебными заведениями. Сходного мнения придерживаются и сами американские профессора: «Наши лучшие университеты пользуются заслуженной славой, а вот худшие просто ужасны».
В 2007 году в традиционном рейтинге лучших университетов мира, который составляют эксперты из шанхайского университета Цзяотун, семнадцать из первых двадцати мест заняли американские университеты (см. подверстку). При составлении этого рейтинга исследователи руководствовались следующими критериями: число выпускников или сотрудников университета, получивших Нобелевскую премию или премию Филдса, а также индекс цитирования ученых, так или иначе связанных с этим университетом, и количество их публикаций в ведущих научных журналах мира Nature и Science.
Правда, многие специалисты критикуют подобный метод классификации. Научно-исследовательская работа важна, но нельзя мерить заслуги университетов только этим критерием. Ведь качество преподавания не менее, а, может быть, более важно, чем уровень профессуры, однако на него зачастую не обращают внимания. Выдающиеся педагоги, на чьих семинарах студенты действительно чему-то учатся, редко бывают известны за стенами университета. Как бы хорошо человек ни вел семинары, ему не стать знаменитым.
Получается замкнутый круг. Чем большим авторитетом в научных кругах пользуются университетские профессора, тем выше авторитет самого университета, ну а чем более известен университет, тем больше студентов стремится в него поступить. Первоклассные студенты хотят заниматься у первоклассных профессоров. Топ- профессора нуждаются в топ-студентах. Так одно цепляется за другое, а в результате список лучших университетов за последние полвека практически не менялся.
«Лучшие университеты могут принимать на работу лучших специалистов, поскольку всегда отслеживают, кто является лидером в своей области исследований, невзирая на национальность или на то, где учился тот или иной профессор, — пишет в своей книге «Университеты на продажу» («Universities in the Marketplace») Дерек Бок, бывший руководитель Гарвардского университета. — Мы ищем профессоров по всему миру. По крайнее мере, треть преподавателей гуманитарных наук, работающих в Гарвардском университете, родилась за границей и там же получила образование. На английском языке сейчас говорят всюду, поэтому практически в любой стране можно найти квалифицированных специалистов».
Средний оклад профессора в Гарварде составляет 175 тысяч долларов в год. Финансовые возможности играют огромную роль. Зачастую сравнивать приходится «слона и мышь». Тот же лидер списка, по версии китайских наблюдателей, Гарвардский университет, располагает бюджетом в 2,8 миллиарда долларов, что больше, например, суммарного бюджета всех университетов Австрии (для сравнения: бюджет МГУ на 2007 год составлял немногим более 5,5 миллиардов рублей).
Чтобы изменить положение дел, надо уделять гораздо больше внимания развитию образовательных программ в Интернете; тогда аудитории Гарвардского и Берклийского университетов внезапно станут доступны каждому. Пока же большинство высших учебных заведений (исключая те считанные десятки элитных вузов) вынуждено заниматься зарабатыванием денег и саморекламой.
