Знание-сила, 2008 № 04 (970) - [2]
Через пять - десять минут после того, как у робота-гусеницы «потекли слюнки», вся поверхность листа, по которому он ползал, стала выделять особый гормон, служивший сигналом тревоги. Вслед за тем начался каскад химических реакций, напоминавших чем-то ответ иммунной системы человека на укус комара или осы. При этом раненое растение пахло так, что те, кому внятен этот запах - другие растения и насекомые, - узнавали о случившемся, о нанесенной ране, за километры от места событий. Так что химические сигналы - это довольно «громкие» сигналы.
Примерно через час после появления хищника началась активизация отдельных генов. И вот пять часов спустя - поистине растения медлительны, как гусеницы, а гусеницы, как растения, - стали выделяться ядовитые вещества (в данном случае - никотин). Правда, если растение определяло по составу слюны, что на него напал табачный бражник, выработка никотина прекращалась, потому что гусеница бражника неуязвима к действию этого нервно-паралитического яда. Теперь табак вырабатывал белки, затруднявшие пищеварение гусеницы, а также целый коктейль ароматических веществ - с их помощью растение подзывало возможных союзников. Зачем сражаться самим, если проще довериться насекомым- паразитам, которые поедают других насекомых или откладывают в них яйца?
Ведь у растений в животном мире есть не только враги, но и друзья - «враги их врагов»: хищные клещи, клопы, осы, наездники. Заметив, что такое-то растение отбивается от гусениц - они спешат поохотиться на них. Гром «химических выстрелов» становится сигналом к атаке, подсказывая, какую добычу можно найти на листе растения.
(Если предаться самым диким фантазиям, то не взывает ли и мать- земля к армии наемных паразитов - к вирусам и бактериям, когда род людской начинает ей досаждать? Не защищается ли она с помощью эпидемий от человечества, как тот же табак с помощью насекомых-паразитов - от гусениц, размножившихся на его листах?)
Чем больше мы узнаем об обитателях этого «примитивного» мирка - общества насекомых и растений, тем большими мудрецами они кажутся. Растение словно доподлинно знает, что личинки ос съедят гусеницу, но не причинят вреда ему самому. Впрочем, в этой мудрости есть и своя «печаль». Химические сигналы улавливают не только соседи и друзья, но и другие враги. Растение, как подранок, выдает себя своими «стонами и криками», своими «суетливыми движениями» химических субстанций. К нему пробираются новые жуки и гусеницы. Поэтому те же соседи поневоле готовятся к обороне, зная, что вскоре доберутся и до них. Не случайно многие растения нанимают «постоянную охрану» - выделяют сладкий нектар и приманивают им муравьев, а уж те защищают свой «склад провианта» от любых врагов.
Гораздо хуже, если раненый сосед изъясняется на каком-то варварском наречии. В другом опыте, проделанном немецкими учеными, они изменили табак на генетическом уровне. Теперь растения не могли понимать друг друга и не замечали, какие «страсти» творились по соседству. Как следствие, через несколько дней количество насекомых, напавших на них, было заметно выше, чем в случае с растениями, которые загодя готовились к нападению.
К сожалению, многие полезные растения - кукуруза, помидоры, хлопок - в результате селекционной деятельности разучились «говорить». Так, дикорастущий хлопок выделяет в десять раз больше ароматических веществ, нежели его культурный собрат. У последнего все подчинено одной цели - приносить урожай. Достигается это за счет подавления побочных функций, среди которых есть и умение разговаривать с насекомыми. Спасая онемевшие растения от гибели, мы вынуждены обрабатывать поля пестицидами, от которых гибнут многие животные. Если бы мы научились понимать растения, говорить на их языке, то, может быть, вернули бы утраченные знания сельскохозяйственным культурам?
Химические вещества, выделяемые растениями, подчас опасны даже для крупных животных (см. «З-С», 1/02). Давно известно, что жирафы в саванне, поедая листья акации, передвигаются так, чтобы ветер дул в их сторону. Теперь мы знаем, почему. Клубы этилена, испускаемые «ранеными» листьями, относит в сторону от жирафа. Именно там, за его спиной, листва начинает выделять терпкое вещество - таннин, действующий в больших количествах, как яд.
В 1990 году в одной только Южной Африке более трех тысяч антилоп были убиты... кустами акаций. Вообще- то антилопы тоже знают, как коварна акация. Обычно они не задерживаются более десяти минут возле одного деревца, а переходят к другому, обязательно перебираясь, как и жирафы, в ту сторону, откуда дует ветер - где растут акации, еще не извещенные об угрозе. Так что причина массового падежа антилоп куду в ЮАР была отнюдь не в их неразумии. Просто цены на их мясо заметно выросли, а потому животных стали содержать в загонах. У них было все: трава, вода, кусты. Только им некуда было податься, пожевав несколько минут листья одной и той же акации. Отрезанные от других кустов, они подолгу толпились возле тех же веток, получая свою смертельную дозу яда.
Что за изощренная тактика! Заманивать врага, а потом сражать его наповал, подменяя специи в любимой пище насыщенным раствором яда! Уж не зачатки ли сознания зародились в бедном растении, которое издавна притеснял любой травоядный зверь?
