Знание-сила, 2008 № 03 (969) - [30]
Колчак добрался до Сингапура, где британцы посоветовали ему отправиться на КВЖД (Китайско-восточную железную дорогу) и возглавить охранную стражу, по существу, вооруженные силы КВЖД которые должны были стать ядром антибольшевистских военных формирований. Вот туда и прибыл Колчак в апреле 18-го года, здесь начинается его путь борьбы с советской властью.
Начальником, царем и богом КВЖД был генерал Хорват. Специальных «железнодорожных» войск там не было. Колчак попытался создать такие войска, но столкнулся сразу с серьезным сопротивлением. Надо сказать, что на протяжении всей своей деятельности в качестве лидера антибольшевистского движения он постоянно сталкивался с противниками... среди союзников. Точнее, среди тех, кто должен был, казалось, стать союзником. С одной стороны — есаул Семенов, который очень скоро стал именоваться генералом, не желал подчиняться Колчаку, с другой — Хорват, которому не очень нравилась активность Колчака. Не нравилось и то, что Колчака поддерживали британцы и другие иностранцы, признавая в нем человека волевого и властного, с всероссийской известностью, не чета Хорвату. За Семеновым стояли японцы, которые видели в нем своего, свои руки, а голова-то была в Японии. Кончилось тем, что Колчак поехал в Японию договариваться и пробыл там несколько месяцев. Там и прошел «медовый месяц» Колчака с его возлюбленной Анной Васильевной Тимиревой. В Севастополе Колчак оставил семью — жену и сына, впоследствии они выбрались во Францию. Адмирал их больше никогда не увидит.
Анна Васильевна Тимирева
Осенью 18-го года Колчак возвращается в Россию и отправляется на запад с тем, чтобы, в конечном счете, добраться до Добровольческой армии. Но по дороге задерживается в Омске, где к тому времени была сформирована всероссийская по названию, сибирская, по сути, власть. Уфимская Директория, в основном эсеровская, и более правое Сибирское правительство объединились, образовав не двуглавую гидру, а двухэтажную. Между ними постоянно шли трения, борьба за власть. Тут-то и появляется Колчак, которого просят стать военным министром. Четвертого ноября он вступает в должность, а в ночь на 18-е происходит военный переворот. Лидеров Директории — Авсентьева, Зинзинова и Роговского, одного из членов правительства, заместителя министра внутренних дел, — арестовывают и на заседании правительства Колчаку (по официальной версии) внезапно предлагают стать Верховным правителем. Он соглашается, происходит голосование, и подавляющим большинством, 13 «за» и 1 «против», Колчак избирается Верховным правителем России. Конечно, Колчак знал, что готовится переворот; не согласовав предварительно с кандидатом в диктаторы, такие вещи не делаются. Любопытно, что он жил на квартире полковника Волкова, одного из тех казачьих деятелей, которые переворот и осуществляли, он впоследствии, согласно условию своего участия в перевороте, был произведен в генерал-майоры. Так Колчак стал Верховным правителем. На том же заседании ему присвоили чин адмирала флота. В этом было некоторое отсутствие вкуса — получить в Омске, посреди Сибири, от этих достаточно случайных людей чин адмирала и его принять, это было как-то уж совсем неэстетично. Но что было, то было.
Считается почему-то (и тогда, и сейчас в исследованиях о Колчаке в современной историографии), что диктатура была эффективнее демократии. Да, военное время, и жесткая власть казалась более действенной, но ведь мы же знаем, чем все это кончилось, — крахом колчаковского режима. Идея третьего пути, выдвигавшаяся сторонниками «демократической контрреволюции» (на самом деле другого, не большевистского пути революции) по-настоящему не была испробована. В революционное время побеждают зачастую не те, кто лучше сумеет организовать армию, а те, кто сумеет убедить, увлечь, повести за собой массы. Мы знаем, что Колчаку и его сторонникам это не удалось. Да и армию-то по настоящему этим профессионалам военного дела создать не удалось тоже.
Но, так или иначе, в конце 1918-го — начале 1919-го года, вплоть до весны Колчаку сопутствовал успех. Кончилось же тем, что красные победили. Мы говорили о Фрунзе, о Тухачевском. Как раз они командовали войсками, которые, в конечном счете, нанесли поражение колчаковским генералам. И история войск Колчака летом-осенью 1919-го года, — это история отступления с попытками контрнаступлений, иногда более или менее успешных. К осени обозначилась уже, по существу, катастрофическая ситуация на фронте. И что было самым страшным, почти вся Сибирь была охвачена повстанческим движением. Стихийно возникали партизанские или просто бандитские формирования. Не нужно забывать, что Сибирь была местом ссылки и каторги, ссыльных и каторжных было очень много. И очень часто партизанами называли просто бандитов. Кроме того, следует иметь в виду, что в Сибири было немало столыпинских переселенцев, которые отнюдь не процветали. Это была крайне ненадежная масса, которая ожидала большевиков и выступала против Колчака. Выступала в поддержку большевиков попросту потому, что Сибирь на практике не знала, что такое большевизм. А вот то, что устраивали некоторые колчаковские генералы и атаманы, особенно Розанов и некоторые другие, — массовые порки, сожжение деревень, массовые расстрелы, грабеж, — это было на глазах. Кроме того, атаманщина. Колчак никогда не был реальным Верховным правителем не только России, но и Сибири. Семенов фактически контролировал Забайкалье, Чита была такой черной дырой, где могли остановить поезд и ограбить пассажиров. Однажды остановили состав, который вез золото во Владивосток, чтобы отправить в Японию под заем для поставок вооружения. Семенов захватил золото на 42 с лишним миллиона рублей.
