Знание-сила, 2008 № 03 (969) - [31]
Александр Васильевич Колчак
Были и другие атаманы помельче — Калмыков, Анненков, тем не менее никакая иная власть не действовала на тех территориях, которые они контролировали. И, наконец, было очень разношерстное войско, состоящее из мобилизованных крестьян разных возрастов, из казаков, был чехословацкий корпус, причем чехословаки вели себя по-разному в зависимости от политической ситуации и от своих собственных интересов. Поддержка чехословаками Колчака стремительно падала, потому что они видели, что происходит, и это им не нравилось. Не нравилось и командующему американскими войсками в Сибири, охранявшими Транссибирскую магистраль, генералу Гревсу. Гревс впоследствии писал в мемуарах, что никак не мог взять в толк, чем Колчак лучше большевиков. Во всяком случае, он не видел, что делают большевики, но то, что творили колчаковцы, было за пределами норм цивилизации.
Ситуация была крайне неблагополучной, но самое, конечно, стратегически главное, что ресурсы Сибири не шли ни в какое сравнение с ресурсами остальной России. Большевики всегда могли собрать армию, в несколько раз большую, там населения было в разы больше. И вооружить ее, и одеть, и обуть. И потому имели колоссальное численное превосходство. Если поначалу оно компенсировалось лучшим руководством и организацией войск белых, то со временем Красная Армия училась, совершенствовалась, набиралась опыта. Сказалась и роль военных специалистов.
Чехословацкий легион
В результате был оставлен Омск, и Колчак со своим поездом, охраной и золотым запасом медленно передвигался на восток, а по Транссибирской магистрали, да и по всей Сибири вспыхивали восстания против Колчака, организованные, в том числе, и эсерами, которые не могли простить Колчаку то, что сделал не лично он, но те люди, которые его поддерживали и привели к власти в ноябре-декабре 18-го года. В итоге поезд с Колчаком оказался блокированным на станции Нижнеудинск, а сам адмирал — всецело во власти чехословаков и французского генерала Жанена, который командовал всеми союзными войсками в Сибири, кроме японских.
Кончилось дело тем, что союзники в обмен на чехословаков, да и всех других иностранцев, которым дали свободно выехать с территорий, охваченных восстанием, в обмен на это передали Колчака Политцентру, то есть той эсеро-меньшевистской организации, которая захватила власть в Иркутске. Но у власти они были недолго, власть перешла к большевикам. Колчак отрекся, передал верховную власть в стране Деникину, а на восточной окраине России — атаману Семенову, тому, кто подрывал и подтачивал его режим. Но деваться было некуда. Колчак был помещен в тюрьму вместе с Тимиревой, которая (как она писала, «сама арестовалась) не захотела оставить адмирала. Его допрашивали, и допрос Колчака — его протоколы опубликованы — ценнейший и один из главных источников для его биографов, потому что Колчак понимал, что его ждет, и рассказывал подробно и честно о своей жизни. Но до конца рассказать не успел. Под угрозой наступления остатков каппелевских войск Колчак и последний премьер-министр его правительства Виктор Пепляев были расстреляны на берегу реки Ушаковки 7 февраля 1920 года, а их трупы, поскольку вырыть могилу заранее не позаботились, были спущены в прорубь и упокоились, если можно так говорить о трупах, спущенных под лед, на дне Ангары. Так закончились история и жизненный путь адмирала Колчака.
Какие выводы мы можем сделать? Мог или не мог Колчак объединить антибольшевистские силы и реализовать в жизни идею, альтернативную большевизму?
Как политик Колчак был слаб. Временами он делал правильные заявления, но важнейшие вещи — гарантии земельной собственности, передача земли тем, кто ее уже захватил, — этого сделано не было. И я полагаю, что в той конкретной исторической обстановке колчаковский режим был обречен на поражение. При всех замечательных личных качествах Колчака, его честности, принципиальности, достоинстве, смелости, но при всем том наивности, вспыльчивости, непрактичности временами — он не мог стать реальным диктатором и вряд ли мог быть вождем.
Виктор Пепляев
Что стало с близкими Колчаку людьми? У нас кое-кто забыл, что такое советская власть. Вот судьба Анны Тимиревой, которая была виновата лишь в том, что любила Колчака и была с ним. Была совершенно вне политики. Ее арестовали, она сидела с Колчаком, потом или выпустили, или бежала, когда их вели на расстрел, точно не известно. В 1921 году ее арестовали снова. Недолгий период свободы. Дальше опять аресты и ссылки — 22-й год, 25-й, 35-й, 38-й. Это уже в лагерь, в Карлаг на 8 лет. 49-й год, еще раз как повторница. Только за то, повторяю, что она была когда-то в близких отношениях с Колчаком. Без права проживания в пятнадцати крупных городах СССР до 1960 года. Ее сын от первого брака (с Тимиревым, тоже адмиралом) был талантливым художником, как пишут специалисты. Его арестовали в марте 38-го года. Ему было 23 года, обвинение — пасынок Колчака, что являлось полным бредом: Колчака он ни разу в жизни не видел. Тем не менее его расстреляли. Впоследствии, когда мать пыталась что-то выяснить о его судьбе, узнала о резолюции на следственном деле: «Считал бы правильным, — писал некий капитан Корнеев, — сообщить о крупозном воспалении легких и о том, что он умер от крупозного воспаления легких в лагере в 43-м году». На самом деле был расстрелян в мае 38-го года.
