Знание-сила, 2006 № 09 (951) - [12]
Традиционный ответ — ради того, чтобы они приобрели знания. Но ведь, как справедливо заметило Еще Более Высокопоставленное Лицо, этих-то знаний у учеников и нету. Не помнят они, несчастные, про устройство Кольчатых червей ровным счетом ничего. Отсюда следует логический вывод: изучать этих червей в школе абсолютно незачем.
Вместо них лучше изучать что-нибудь полезное в жизни. Например, куда и как надевать презерватив. А еще лучше вообще отменить школьную биологию, заменив ее санитарией и гигиеной, дающей «полезные знания».
Если мы учим детей ради знаний, то школьную программу надо сокращать. И прежде всего за счет ее академической составляющей. Этот вывод, сделанный Еще Более Высокопоставленным Лицом, логически безупречен. В утешение странным «ботаникам», почему-то интересующимся живностью, для них можно оставить небольшое количество специализированных школ. О чем и говорил господин В.М. Филиппов в цитированной выше статье.
Помимо представлений о том, что мы учим детей ради знаний, существуют два других подхода к школьному образованию. Первый: что многолетнее обучение детей в школе оправдано тем. что их нужно держать под присмотром, пока родители на работе. Ведь если тинейджеров на весь день предоставить самим себе, они такого натворят! А чему детей в школе учить, в конце концов, не так важно. Самое главное, чтобы, выйдя из школы, они усвоили главную истину: «Ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак!» И не слишком умствовали.
Несмотря на внешний цинизм этой точки зрения, она имеет под собой серьезные основания. Особенно, если мы добавим, что школа XIX и первой половины XX веков воспитывала в первую очередь усидчивость, столь необходимую клерку респектабельной компании. Помимо присмотра за детьми, она давала навыки, действительно нужные в жизни.
В более интеллигентных кругах существовало и существует другое представление о целях школьного образования, выраженное во много раз повторявшейся самыми разными людьми фразе, — «Образование — это то, что остается, когда забываются все полученные знания». Иными словами, знания — это не цель образования, это средство для достижения определенных целей. Ученик — это строящийся дворец, а знания — окружающие его строительные леса. Когда дворец построят, леса снесут, а знания забудутся. Но без лесов дворца не построишь: строители не умеют порхать по воздуху.
Когда знания забываются, остается, во-первых, определенное мировоззрение, а во-вторых, интеллектуальные навыки. Воспетая Александрой Марининой следователь Анастасия Каменская окончила физико-математическую школу, интеллектуальные навыки, полученные ею в этом учебном заведении, оказались очень полезными для оперативной работы в МУРе. Вот что значит хорошее образование!
В XXI веке одной усидчивости мало. Нужна еще и хорошая голова. По этому эффективность системы образования, сложившейся в той или иной стране, и эффективность преподавания того или иного предмета мы должны оценивать по их влиянию на интеллектуальный рост учеников. И думать не о том, насколько пригодятся ученику получаемые знания в далеком будущем, а о том, насколько они окажутся полезными для интеллектуального роста ученика здесь и сейчас.
Школьные предметы отличаются друг от друга не только тем, что они изучают, но и тем, под каким углом они смотрят на мир. А отсюда вытекает и разнообразие интеллектуальных навыков, которые формируют разные предметы.
Какие же интеллектуальные навыки может воспитать биология и не могут воспитать математика с физикой, которые традиционно считаются «самыми умными» предметами школьной программы? Наверное, умение анализировать альтернативы и процессы развития. Мир живых существ чрезвычайно многообразен, и одни и те же проблемы решаются разными способами. Например, инфузории, вызвавшие неудовольствие господина В.М. Филиппова, прямо опровергают распространенное мнение о том, что оплодотворение — это слияние половых клеток. Во- первых, никаких половых клеток у инфузорий нет, а во-вторых, клетки у них не сливаются. Перед оплодотворением инфузории обмениваются ядрами, после чего свое ядро сливается с чужим. Таким образом, оплодотворение — это не слияние клеток, а слияние клеточных ядер, слияние же половых клеток — это один из альтернативных способов, с помощью которого водной клетке оказываются два ядра разного происхождения. Возможны и другие альтернативы, например, впрыскивание ядра или обмен ядрами!
Точно так же, вопреки тому, что пишется почти во всех школьных и вузовских учебниках, митоз и мейоз — это не деление клеток, а деление клеточных ядер. Что явно следует из описания этих процессов, приведенных в тех же учебниках.
Но позвольте, спросит нас господин В.М. Филиппов, а почему бы об этом прямо не написать в учебнике? Вопрос вполне резонный. Его прежде всего следует адресовать Министерству образования РФ, которое заказывает учебники и формулирует требования к ним.
Привычка к анализу альтернатив весьма полезна во многих сферах деятельности. Но, к сожалению, нашим соотечественникам она не свойственна. Равно как и чувство меры. В начале перестройки мы гордо заявили, что «Иного не дано!», после чего рухнули в глубокую яму, где барахтаемся и поныне.
