Знание-сила, 2006 № 03 (945) - [3]
Но что делать молодым талантам, если они придут в науку, а не в политику или бизнес? Ведь все давно открыто! В науке наступает стагнация — эпоха «средних веков». Энергетика, связь, транспорт — у нас все уже есть! Но так ли ничего нам не надо?
Возможно, очередной кризис (сколько же кризисов научной мысли человечество пережило!) вскоре сменится новым подъемом. Не случайно такой большой интерес вызывают идеи великого русского экономиста Николая Кондратьева (1892— 1938).
Применительно к науке главный посыл таков: каждые полвека человечество переживает очередной бум инноваций. Впереди нас ждет новая волна открытий и изобретений. Как полагают, начнется повальное увлечение биотехнологией, экологическими инновациями, новыми медицинскими технологиями. Говорить о «конпе науки» так же смешно, как повторять 15 лет назад вслед за Фукуямой, что «история кончилась», — повторять накануне новых тектонических сдвигов в мировой политике.
В представлении Кондратьева всякое технологическое развитие обусловлено спросом на него, то есть изъясняясь модными тогда категориями. — экономика первична, а инновационная деятельность вторична. Когда появляется спрос, тогда изобретение, по сути, игрушка, придуманная неким увлеченным человеком, становится товаром массового потребления.
У любой технологии есть своя жизнь. Ее творцами являются чудаки вроде братьев Райт, все свободное время строившие биплан, хоть и уверенные в том, что «человечество и через тысячу лет не научится летать». Порой пресса даже сообщает о странных опытах, «обещающих что-то новое». Дело продолжают энтузиасты — блестящие специалисты, увлеченные новой технологией. Однако для публики она по-прежнему мало интересна. Конечно, в газетах прочтешь порой, что очередной «летун отпущен на свободу» (А. А. Блок). Но что проку в опытах? Ни один здравомыслящий человек не сядет в эту неуправляемую машину. Потом начинается «демократизация технологии». Люди открывают самые широкие возможности ее применения. И уже тянет лететь на аэроплане — нет, самолете! «из Москвы — в Нагасаки! из Нью-Йорка — на Марс!»
В принципе, подобная судьба уготована любой перспективной технологии. Какое-то время она пользуется необычайной популярностью, как радио — в 1920-е годы, телевидение и космонавтика — в начале 1960-х годов, интернет и мобильная связь — в начале нашего века. Создается огромное количество компаний, так или иначе связанных с этой технологией, потом следует кризис, резкий спад интереса к еще одной «модной штучке».
Циклы подъемов и спадов, словно волны, прокатываются по человеческой массе, заставляя тысячи ее атомов то одновременно идти в политику — в революцию или на войну, то бросаться в экономику, устраивая очередное «экономическое чудо», то увлекаться наукой. Истина, изреченная воином-скитальцем почти тридцать веков назад, справедлива по сей день: «В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй; смену волн познай, что в жизни человеческой царит» (Архилох). Похоже, потребность в инновациях не угаснет, пока в людях еще теплится фантазия, пока жива надежда что-либо изменить в своей жизни и в окружающем мире. Прогресс еще победит — и не раз.
Рафаил Нудельман
Y-хромосома: жизнь и судьба
В последнее время общественность обеспокоена. «Мужчины вымирают», «Новый слабый пол» — читаем мы газетные заголовки. В семенной жидкости мужчин содержится все меньше сперматозоидов; лекарства и пищевые добавки, улучшающие эрекцию, смотрят на нас из всех аптечных витрин. Даже сама хромосомная основа «мужественности» — мужская половая хромосома Y — и та под угрозой.
Сегодня она — самая маленькая по размеру из всех хромосом. Y-хромосома даже не может спариваться со своей «коллегой» — женской хромосомой X. Другие хромосомы обмениваются при спаривании участками — рекомбинируют — но только не Y. Генов на это хромосоме чрезвычайно мало — около 90, в двенадцать с лишним раз меньше, чем на Х-хромосоме. Но это у человека. А вот у кенгуру, эволюционная линия которых отделилась от остальных млекопитающих примерно 130 миллионов лет назад, Y-хромосома имеет вообще крошечные размеры. Заметим, однако, что «ключевой» мужской участок SRY у кенгуру почти идентичен этому гену у человека! Все прочее, что существовало на кенгуриной Y-хромосоме кроме этого участка, давно уже отмерло и отвалилось. Вот цена, которую мужская половая хромосома платит за отказ от рекомбинации, за сохранение мужских генов.
Ученые полагают, что когда-то, до появления в природе «мужчин», то есть до появления двух различных полов, нынешняя Y-хромосома была во всем подобна нынешней Х-хромосоме (потому что обе они, скорее всего, произошли из одной и той же пары обычных аутосом, как называются все хромосомы, кроме половых). Затем на одном конце, почти на самом кончике тогдашней Y-хромосомы, образовался «мужской ключевой участок» SRY; спустя еще какое-то время к нему присоединились (путем случайного копирования или других генетических процессов) другие «мужские» гены. И так это «мужание» Y-хромосомы стало постепенно продвигаться к другому ее концу хотя еще и сегодня не достигло его окончательно: многие гены на обоих концах Y-хромосомы и сегодня похожи на соответствующие гены Х-хромосомы. Всего таких сходных генов выявлено лишь 56. Это означает, что у Х-хромосомы сегодня имеется свыше 1000 непарных генов. А между тем во всякой паре обычных, не половых хромосом (или аутосом) все гены обоих партнеров попарно одинаковы.
