А вот, например, Эдинбург, который с начала XIX века стал выстраивать новую систему жилых комплексов, организованных еще и эстетически, а не только коммерчески, сберег замечательное старое ядро — до сих пор дома XV века по 7-10 этажей там торчат под замком — и спокойно пережил вторжение и неоромантизма, и неоготики, и неоклассицизма, и модернизма... Он все это перемалывает, потому что не очень торопится.
На одном из проектных семинаров московские дизайнеры, студенты- старшекурсники, предложили невиданную скамейку для тинейджеров. Они же никогда не садятся на сиденье, они садятся на спинку. Вот на этой скамейке и можно сидеть только на спинке. Вместо сидений там такие очень уютные уступчики. Пожилой человек на такую скамейку не сядет — ему неудобно. Значит, во-первых, каждому свое, а во-вторых, можно организовать среду обитания так, чтобы в ней чувствовали себя комфортно представители самых разных человеческих типов. Очень просто. А в Казани на пешеходной улице, чтобы на спинку не садились, она утыкана пиками! Вот вам два разных подхода: один — толерантный, а другой — полицейский.
К формированию городской среды сказанное относится непосредственным образом. Профессионал должен быть скромен: элементы культурного многообразия подвижны, очень меняются поколенчески, и надо сохранять любопытство и понимание того, что не все образцы можно воспроизводить без конца. Среда и человек не должны разрушать друг друга, это, кажется, ясно. Среда чутка к человеку и не травмирует его, когда человек сам к ней чуток и мягко, в режиме диалога, задает ей формы, благоприятные для него.

Для полноценной городской жизни просто необходимы формы устойчивого муниципального бытия. В Европе они формировались веками, а в России для этого не оказалось времени. Чуть-чуть начало что-то складываться к началу XX века, но было смято переворотами и прочим. Поэтому опять все начинается в некотором смысле с нуля. Я бы сказал так: есть города и негорода. Города — и слободы при чем-то: военном городке, заводе, прииске... Названия "городского", по-моему, достойно лишь такое сообщество, которое вырабатывает участвующее, хозяйское, ответственное отношение к той компактной территории, которую оно занимает. Человек должен чувствовать городское пространство своим: буквально продолжением самого себя. Только тогда будут позитивные результаты и вообще серьезные стимулы к тому, чтобы этих результатов добиваться.
Там, где культура городского сообщества восходит еще к XII — XIV векам, существовала ответственность за кусок стены, ворота, конкретную улицу. Вырабатывались институты этой ответственности: городское сообщество. Это имело огромное значение, потому что делало человека не только жителем, но гражданином, горожанином. Опыт показывает: для складывания того, что можно назвать в настоящем смысле городом, нужно, чтобы абсолютное большинство жителей были горожанами как минимум третьего поколения. Именно третьего, а не второго. И вот в этом смысле у нас в стране городов просто нет. Ни одного.
Городская история у нас, соответственно, только начинается. Поэтому и нет ничего удивительного в том, что "ощупывание" города бытовым взглядом для лучшего его понимания Европа проходила уже в 60 - 70-е годы, а мы только начинаем. Нам вообще в этом отношении еще все предстоит.
Беседовала Ольга Балла