Знание-сила, 2002 № 09 (903) - [34]

Несомненным кажется лишь одно. От устной речи и можно, и должно добиваться точности и логики, однако логической машиной она не является и никогда ею не станет. Ибо главная «мысль», передаваемая языком, – я живу. В самую сухую речь все равно вплетена этология – посредством интонаций, тембра, темпа и даже самого факта говорения (когда, может быть, лучше и помолчать). Как и в древности, мы продолжаем общаться «жестословами», передавая «эмоциомысли». Даже если пишем, даже если печатаем! Недаром в электронной почте стало модным помешать значки настроения – «смайлики».

А как бы выглядело общение на «языке чистой логики»? Боюсь, его приверженцам пришлось бы заклеить рот пластырем и обмениваться табличками с нанесенными символами. Доставая их из заплечных мешков – как лапутянские ученые Джонатана Свифта. И здесь – как ни странно – они уподобились бы… говорящим обезьянам! Ибо к идеальному языку позитивистов ближе всего… язык пластиковых жетонов и клавиш, которым овладели обезьяны. А чем сложнее и «человечнее» язык, тем более он эмоционален, тем больше в нем «анимы» – животной души.

Все о человеке

Александр Поддьяков

Ты гений или просто умный?

У интеллекта и творческих способностей разная природа Во всяком случае, наследуются они по-разному

Когда столь популярные ныне тесты «на интеллект» только начинали разрабатывать (а было это сто лет назад – на рубеже XIX-XX веков), их создатели были твердо убеждены, что уровень интеллекта человека – величина врожденная и очень мало зависит от внешних влияний (если, конечно, не считать серьезных травм головы, мозговых заболеваний и тому подобных несчастий). Предполагалось, что интеллект ребенка развивается, как бабочка из кокона, и главное – не мешать этому естественному процессу Грубо говоря, достаточно следить, чтобы ребенок не стукнулся головой, а об остальном позаботится природа. Если же природа умом обделила, то ничего не попишешь.

Но много лет тестирования показали, что интеллект все-таки зависит от внешних влияний – от характера социальной среды, в которой оказался ребенок, и от типа обучения. Коэффициент интеллекта детей, которых много и хорошо обучают, может повыситься даже за полгода. Если обучение плохое, коэффициент не растет, а в особо неблагоприятных случаях может и упасть.

Общество восприняло это открытие со всем возможным энтузиазмом: оно так соответствовало твердому намерению эпохи создать нового человека! Педагоги и психологи заговорили о развивающем обучении – таком, которое не просто накачивает знаниями и натаскивает на решение стандартных задач, а развивает личность и мышление. Передовые ученые стали убеждать общественность, что интеллект человека определяется только социальной средой и обучением и практически никак не зависит от наследственности. (Воззрения Лысенко и установки партии и правительства, безусловно, сыграли здесь свою роль.) Это было оптимистическое (если не сказать, чересчур оптимистичное) убеждение: все зависит только от наших усилий, улучшающих социальную среду и образование.

Однако в конце концов оказалось, что истина лежит даже не посередине отрезка между двумя противоположными точками зрения, а словно в другом измерении. Свое слово сказала психогенетика – наука, возникшая относительно недавно на пересечении генетики и психологии. Она как раз изучает взаимосвязь и соотношение наследственности и влияния среды на особенности нашего характера и поведения: какие именно качества больше зависят от наследственности, а какие – от обучения, воспитания и т.п.

У группы людей замеряют какое- то психологическое качество – в нашем случае это интеллект, но может быть и темперамент, общительность, агрессивность – что угодно. Вся тонкость в том, как подобрана эта группа участников. Они должны различаться степенью генетического сходства между собой (здесь должны быть близнецы, двоюродные братья и сестры, родители и дети, дяди и племянники и ад.), а также социальной средой, в которой они проживают (оценивается социальный статус, материальное положение, психологическая атмосфера). Очень важно иметь в этой группе близнецов, выросших в разных социальных условиях (например, разлученных близнецов, попавших в детстве в разные приемные семьи): тогда влияние среды выступает как бы «в чистом виде» – можно оценить, как практически один и тот же в генетическом отношении человек развивается в разных условиях воспитания и обучения.

Потом самыми современными методами обрабатывают результаты. Если, как среда ни различайся, а люди с большим генетическим сходством проявляют и очень сходные психологические качества – значит, тут больше вклад наследственности. А другие качества, наоборот, как выясняется, получают развитие лишь в определенной среде – если среда одинаковая, то и качества оказываются сходными, почти независимо от разброса генетических различий. Значит, в эти качества больше вклад среды. Все это выражается математически, вплоть до оценки сравнительного вклада наследственности и среды в процентах. (Надо учитывать, правда, что эти данные усредненные. На их основе нельзя сказать, предпосылки каких психологических качеств ваш будущий ребенок унаследует от вас и от вашего мужа/жены. Здесь велика доля случайности. Поэтому сравнительные величины вклада применимы лишь для оценки человеческой популяции в целом, но не для индивидуальных прогнозов.)