Знание-сила, 2002 № 06 (900) - [36]
Конечно, не все нуждающиеся получили жилье вовремя – слишком быстро выросла организация: от семи человек в 1955 году до 12000 в 1966. Этот рост происходил в значительной мере за счет присоединения родственных предприятий – ОКБ Мясищева, Лавочкина, ЗиХа, «Вымпела» и других. Ежегодно приходили молодые специалисты из ведущих вузов. Выявилась еще одна черта В.Н.: он не боялся, как многие руководители, сильных помощников. Впрочем, он, кажется, вообше ничего не боялся, например – сидеть рядом с опальным академиком А.Д. Сахаровым на общих собраниях АН СССР и даже поддерживать его предложения, например – о разделении АН на традиционную, для ученых-теоретиков, и новую – для главных конструкторов и директоров.
Но вот странность.
Ракета Челомея на старте
Подлинная забота о людях и уважение к трудящимся (все блага для коллектива приходилось выбивать) сочетались с садистским, презрительным отношением к ближайшим, высокооплачиваемым помощникам Он с видимым удовольствием унижал их, доводя нередко до сердечного приступа. Выучил на старости лет ненормативную лексику. В его устах она звучала особенно омерзительно. Слышали это безобразие немногие. «За те деньги, что мы получаем, можно послушать и не такое», утешали они друг друга.
Одна за другой принимались на вооружение наши крылатки. Разные по размерам, назначению, характеристикам, они стали основным оружием и малых катеров, и гигантских авианесущих крейсеров. Ими же был вооружен печальной памяти «Курск». А в проектный отдел широким фронтом пришел космос. Уже в конце пятидесятых годов прорабатывались инициативные проекты систем, еще вчера упоминавшихся только в научно-фантастических романах. Среди них: ракетоплан – прародитель «Бурана», в том числе – пассажирского, и в значительной мере предвестник «Шаттла», начатого проектированием чуть позже. Долгоживущая космическая станция (многие части «Мира» заимствованы из этого проекта). Морской старт. Межпланетные корабли «Луна», «Марс», «Венера», геофизические ракеты и ИСЗ, научно-исследовательские космические станции «Алмаз», «Протон» (многие тайны мироздания можно раскрыть только наблюдениями из космоса). Мощная, невиданной точности ракета-носитель «Протон», пилотируемые корабли «Салют» (другие корабли, иного назначения, другой конструкции, но почему-то под тем же именем, построены фирмой «Энергия» под руководством С.П. Королева). Список можно продолжать: теперь разрабатывался не один проект, как в тушинские времена, а одновременно – десятки.
Вспоминается обсуждение проекта «Салюта».
– Мы, – сказал космонавт Комаров, – хотим летать, а не состариться, пока вы отработаете сверхнадежный космический аппарат по своей многолетней программе. «Салют» и так раз в сто надежнее автобуса!
– Вы правы, – ответил Челомей,
– кое-что достигнуто, но не стоит ссылаться на теорию вероятностей – она приложима только к массовым явлениям. У нас же случай иной: полетит один Комаров. Надо, чтобы эта операция прошла благополучно. Надеяться на это можно, только полностью выполнив нашу программу!
Полковник Комаров погиб при испытаниях корабля фирмы «Энергия», наземная отработка которого, по челомеевским нормам, была недостаточна.
Был среди космических проектов один, вызывавший особенно много споров, – маневрирующий на орбите ИСЗ. Теоретически просто: почти, как играть на рояле, – нажимать вовремя нужные клавиши. Еще в тридцатых годах нацистский конструктор Зенгер показал: традиционными средствами эта задача не решается. Предложил схему конструкции – она, как подтвердилось впоследствии, обеспечивала выполнение задачи, без решения которой невозможны были бы ни посещения ИСЗ, ни строительство станций типа «Мир», ни многие другие достижения, привычные теперь.
Зенгера в свое время дружно осмеяли: его решение приведено во многих учебниках для вузов в главе «Курьезы». Челомей раньше других понял: схема Зенгера – единственно пригодная.
Первые обсуждения на советском научно-техническом Олимпе вызвали бурю. Все были против непомерно сложной конструктивной схемы. Еще бы: вместо одного – много двигателей, работа которых должна быть четко увязана. Переубедить удалось не всех. Пришлось прибегнуть к помощи Н.С. Хрущева – постановление было подписано, несмотря на множество авторитетных возражений. Увы, через несколько лет после ряда успешных испытаний кооперация изменилась: головным разработчиком системы стало ОКБ «Алмаз» – Савин.
Но тему удушить было уже невозможно: весь мир видел маневры «Полета». Угроза Хрущева сбить муху в космосе воспринималась как небольшое преувеличение возможностей советских космических войск. Уже в седьмом пуске задача была решена полностью. Множество удачных пусков потомков «Полета» убедило специалистов в преимуществах наших методов управления ИСЗ. Они положены в основу систем управления советскими, российскими, американскими космическими кораблями, маневрирующими на орбите.
Важнейшее и самое любимое дело было – подготовка кадров. Всех уровней. В тесной связи с производством.
– Лучше один раз увидеть, чем десять тысяч раз услышать, – неустанно повторял Челомей. Почти одновременно с предприятием был создан единый комплекс ПТУ-техникум-филиал (теперь факультет) МВТУ-аспирантура-курсы послевузовской подготовки. Ученый совет получил право принимать кандидатские и докторские диссертации. Сам В.Н. никогда не прерывал преподавание в МВТУ. Многое сделал для организации там специализированных кафедр и факультета. В ряде ведущих вузов организованы проблемные лаборатории, через которые туда поступило оборудование такое, какого без нас они бы вовек не увидели.
