Знание-сила, 2001 № 11 (893) - [8]
Г. Бельская: – Возможно, Хантингтон и прав, говоря об аморальности навязывания западных ценностей, институтов, культуры, но послушайте, речь ведь идет не о детях, которым родители навязывают свой образ жизни. Речь идет все-таки о самостоятельных государствах, имеющих выбор. Это первое. И второе. Америка, как никакая другая страна, тратит гигантские суммы на помощь нуждающимся странам. Кстати, наша страна в их числе. И хорошо бы отдавать в этом отчет.
В. Пантин: – Но ведь недаром говорят: добро наказуемо. Для этого конкретного случая это, как нельзя, кстати. Но я бы хотел вот еще на что обратить внимание. На угрозу для свободы.
Представляется (об этом некоторые уже начинают говорить, но пока еще очень мало), что опасные последствия и самих террористических актов, и, главное, реакции на них еще и в том, что и демократия, и свобода, и права человека могут оказаться очень сильно урезанными в самих странах-цитаделях либерализма и демократии – в США, в Великобритании и других.
В. Лапкин: – Да, такая тенденция имеет место. Практически под ударом оказалась не только жизнь человека, но и его права и свободы. К тому же, как нам известно, у терроризма нет лучшего средства, чем агентура во всесильных государственных спецслужбах.
Г. Бельская: – Да, очевидна гигантская провокация; провокация с настолько далеко идущими последствиями, что даже непонятно, знали ли сами авторы, на что они замахивались?
В. Лапкин: – Они замахивались на миропорядок, в этом смысле они знали о последствиях своей акции, более того, осмысленно стремились к этому…
Есть еще один сюжет, еще одна отдельная большая проблема. Все развитие Запада в последние столетия – это развитие, когда сопряженно развиваются структуры государства, обеспечивающие контроль, зашиту, силовое вмешательство, исполнение политических решений, и, с другой стороны, развиваются структуры общественной самоорганизации, саморегулирования. И ведущая тенденция этих согласованных процессов заключается в том, что общество, препоручая государству жизненно важные функции, вместе с тем постепенно сокращает поле ответственности государства.
Если вспомнить основы доктрины неолиберализма, то речь шла о концепте маленького и все уменьшающегося государства, которое все в большей степени становилось излишним, поскольку-де общество все более и более полагало себя не нуждающимся в государственной опеке. Тем болезненнее сегодняшний шок общества, осознавшего себя беззащитным. Причем впервые цивилизованному сообществу брошен вызов, а государства, которое олицетворяет этот вызов, как бы нет. Источник впервые не локализован вовне, а диссипирован в недрах самого этого сообщества, затерян в его же собственной инфраструктуре, в компьютерных сетях, в системах международных перевозок.
Оказывается, что в этом сообществе есть некое контр общество, которое является главной угрозой и которое принципиально не желает себя позиционировать и выстраивать под себя какие бы то ни было государственные структуры. Это уникальный вызов всему прежнему опыту цивилизаций, и его значимость сразу стала видна по тому, как резко на Западе был поставлен вопрос о возрождении роли государства и как стремительно стало меняться цивилизованное сообщество в отношении роли государства, приоритета прав человека и т.п. Это означает, что процесс обретения зрелости цивилизованным сообществом еще далеко не завершен и предстоит длительный период, когда государство будет востребовано обществом. Сможет ли цивилизованное сообщество осмыслить брошенный ему вызов как некий важный сигнал, что для обретения самостоятельности ему предстоит сделать еще очень многое, покажет время.
Г. Бельская: – Журнал будет продолжать этот разговор. Спокойный и трезвый анализ культурологов, историков, политологов еще впереди.
Космология: о чем вы хотели, но боялись спросить
М. Эрнст. «Двое детей, испугавшихся соловья», 1924
Наше обычное редакционное вступление к «Теме номера» на этот раз мы хотим предварить небольшим материалом об очередной неординарной физической гипотезе. Смысл такой своеобразной «разминки» перед собственно «Темой» откроется вам через несколько страниц. Итак, сперва о зазеркальном мире…
Рафаил Нудельман
Алиса в Зазеркалье
Ни одна из нескольких десятков открытых на сегодняшний день внесолнечных планет не наблюдалась впрямую. У читателя могло сложиться впечатление, будто астрономы видят их крохотные диски в своих телескопах точно так же, как они видят диски планет Солнечной системы. Ничего подобного. «Видят» астрономы (да и то – не видят напрямую, а вычисляют по множеству отдельных наблюдений) только «покачивания» материнской звезды под гравитационным воздействием ее невидимых планет. По ним и судят о наличии самих планет. Но есть и обратная ситуация. В созвездии Ориона обнаружена – на этот раз действительно напрямую, как светящиеся точки, благодаря испускаемому ими багровому излучению – пара десятков «бесприютных» планет; вблизи нет видимых звезд, вокруг которых они бы обращались.
Два этих поразительных факта – наличие невидимых планет около видимых звезд и, напротив, видимых планет при невидимых звездах – снова возродили одну из фантастических идей современной физики: гипотезу «зеркальной материи». Гипотеза эта утверждает, что в том же пространстве, что и наблюдаемые нами галактики, звезды, планеты и частицы, существует также другой, «зеркальный» по отношению к нашему универсум, состоящий из невидимых галактик, звезд, планет и частиц, – этакая Алиса в Зазеркалье. Понятно, почему изучение внесолнечных планет возродило интерес к «зеркальному» миру: так и подмывает объяснить невидимость планет в первом случае и невидимость их материнских звезд во втором тем, что они состоят из «зеркальной», то есть, по определению, невидимой материи. Но вот вопрос: уступив такому соблазну, не погрешим ли мы против правила Оккама, предписывающего «не умножать сущностей без надобности»? Нужно ли изобретать «зеркальную» материю, если те же факты можно объяснить с помощью уже существующих теорий?
