Знание-сила, 2001 № 10 (892) - [41]
Однако возрождение началось; начали его гуманитарии, давно ревновавшие к успехам коллег-математиков. Показательно, что первые гуманитарные классы возникли в известных физматшколах; позднее некоторые из них выделились в особые гимназии – вследствие конфликтов между учителями разных специальностей. Полезно сравнить два эксперимента этого сорта, состоявшиеся в двух математических школах; Ке 30 в Петербурге и № 57 в Москве.
Москвичи старались не искушать Природу без крайней нужды. Если будущих студентов-математиков можно вырастить за три школьных года, то попробуем сделать то же самое с будущими гуманитариями! Далее: чтобы увлечь наукой будущего ФМШ-онка. нужно хотя бы год «окучивать» его на вечернем кружке; устроим такую же подготовку для будущих гуманитаров! Если ФМШ- онок растет, решая все более сложные задачи,- значит, нужны задачники для гуманитаров (по лингвистике, истории и т.п.)- И наконец: доверим обучение будущих математиков и гуманитариев одним и тем же удалым учителям геометрии и физики, истории и литературы! Авось, однородная обстановка сплотит старшие классы разного профиля в единый школьный Университет. Ведь после школы нашим питомцам полноценного университета не видать! То, что именует этим словом широкая публика, давно стало россыпью разных независимых факультетов…
В основном этот опыт удался: что не удалось? Во-первых, не воплощен проект третьего (естественнонаучного) факультета в рамках той же школы. Для этого не хватило скорее учебного пространства и дорогого оборудования, чем талантливых учителей физики, химии и биологии. Этим опыт Колмогорова и Гельфанда отличается от опыта Капицы и Ландау: первый удается повторить частными усилиями, второй требует поддержки государства или иных спонсоров.
Далее, не удалось наладить переход старшеклассников с одного профиля обучения на другой, при смене их увлечений. Уж очень различны интенсивности изучения разных наук в математических и гуманитарных классах! Впрочем, есть немало примеров удачного поступления питомцев математических классов в вузы гуманитарного профиля. Есть даже примеры обратного хода: выпускник гуманитарного класса успешно кончает мехмат МГУ и преподает математику будущим гуманитариям в подходящей школе. Побольше бы таких исключений! Но тогда они составят новое правило: этого пока незаметно…
Последний удачный штрих в портрете «школьного университета» № 57 повторяет знакомую черту его предка – физматшколы № 2 образца 1964 года. И там, и здесь университетский дух властвует в коридорах школы. Говорят, что даже уборщицы здесь более похожи на своих коллег из Малого театра, чем на обычных школьных дам… Тот же дух влечет в школу доцентов и профессоров из самых разных вузов. Сравнивая поведение своих студентов и школяров на уроках и зачетах, бывалые «людоеды» замечают: «у школьников-то кровь погуще и посолоней!».
Но довольно о московском опыте; перейдем к питерскому эксперименту, гораздо более радикальному. Здесь группа гуманитариев-классиков решила воспитывать школяров в своем духе с молодых ногтей: набирать гимназистов в 6-й класс, в расчете на 6 лет их гармоничного обучения. В романтическом и рискованном 1989 году никто не подумал о том, как разделить два возраста познания: гимназический (6-8 классы) и студенческий (9-11 классы). Или как состыковать два профиля обучения: математический и гуманитарный. Оттого обе проблемы решились стихийно, далеко не лучшим образом.
Через два года после основания в Питере Классической гимназии она обрела номер 610 и отдельное здание у Тучкова моста. Но еще раньше она рассталась со своей математической матерью; с тех пор авторитет математики среди прочих гимназических наук медленно, но неуклонно снижается. Если первый выпуск гимназии (1995 год) был обильно представлен и на матмехе, и на физфаке СПбГУ, то в 2000 году таких выпускников почти не стало: кто выбрал себе этот путь, тот заранее (после 8-го или 9-го класса) уходит из Классической гимназии в ту или иную физматшколу. Открыть в гимназии свои математические классы ее руководители не решились, хотя учительских сил для этого, пожалуй, хватило бы.
Итак, полноценный Университет не состоялся в Классической гимназии Петербурга. А как насчет Гуманитарного Университета, о котором мечтали отцы-основатели? Он должен был стоять на трех китах: Языках (древних и новых), Истории и Литературе. Почему-то никто из основателей не задумался о том, что сии предметы лежат в основе разных факультетов, которые давно конкурируют – будь то в СПбГУ, Оксфорде или Сорбонне. Значит, наладить их мирное сосуществование будет столь же непросто, как примирить Физику с Математикой; а добиться их сотрудничества – почти неразрешимая задача…
Так и получилось: между Языками, Литературой и Историей в гимназии сложился стихийный Апартеид; каждый школяр углубляется в область, любезную своему сердцу. Но дань в форме зачетов и контрольных он платит всем трем господам! В младших классах этот разнобой выносим и не приводит гимназистов к шизофрении; но начиная с 9-го класса зреет тихий бунт. Одни школяры добровольно покидают уютные стены чрезмерно требовательной гимназии; других отчисляют за неуспеваемость; третьи выживают, освоив студенческую «спихотехнику» при сдаче бесконечных зачетов и экзаменов.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
Комплект из 16 открыток знакомит читателя с отдельными животными, отличающимися наиболее типичными или оригинальными способами пассивной обороны. Некоторые из них включены в Красную книгу СССР как редкие виды, находящиеся под угрозой исчезновения и поэтому нуждающиеся в строгой охране. В их числе, например, белая чайка, богомол древесный, жук-бомбардир ребристый, бабочки-медведицы, ленточницы, пестрянки. Художник А. М. Семенцов-Огиевский.
В 1915 г. немецкая подводная лодка торпедировала один из.крупнейших для того времени лайнеров , в результате чего погибло 1198 человек. Об обстановке на борту лайнера, действиях капитана судна и командира подводной лодки, о людях, оказавшихся в трагической ситуации, рассказывает эта книга. Она продолжает ставшую традиционной для издательства серию книг об авариях и катастрофах кораблей и судов. Для всех, кто интересуется историей судостроения и флота.
О друзьях наших — деревьях и лесах — рассказывает автор в этой книге. Вместе с ним читатель поплывет на лодке по Днепру и увидит дуб Тараса Шевченко, познакомится со степными лесами Украины и побывает в лесах Подмосковья, окажется под зеленым сводом вековечной тайги и узнает жизнь городских парков, пересечет Белое море и даже попадет в лесной пожар. Путешествуя с автором, читатель побывает у лесорубов и на плотах проплывет всю Мезень. А там, где упал когда-то Тунгусский метеорит, подивится чуду, над разгадкой которого ученые до сих пор ломают головы.
Разговор о том, что в нашем питании что-то не так, – очень деликатная тема. Никто не хочет, чтобы его осуждали за выбор еды, именно поэтому не имеют успеха многие инициативы, связанные со здоровым питанием. Сегодня питание оказывает влияние на болезни и смертность гораздо сильнее, чем курение и алкоголь. Часто мы едим нездоровую еду в спешке и с трудом понимаем, как питаться правильно, что следует ограничить, а чего нужно потреблять больше. Стремление к идеальному питанию, поиск чудо-ингредиента, экстремальные диеты – за всем этим мы забываем о простой и хорошей еде.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.