Знание-сила, 2000 № 10 (880) - [48]

Такой чисто средневековый принцип перекраивания земель как своего личного домашнего участка приходит к XIV веку в очевидное противоречие с государством как системой управления, как системой объединения, как системой, отъединенной от чисто домашних семейных принципов, и как совокупностью учреждений и организаций. То, что в XII веке воспринималось как естественное – семейные дома и династические отношения, – начинает мешать современной жизни. Здесь и кроются первичные истоки того конфликта, который потом так регулярно возрождается в Западной Европе, что с расстояния столетий историография XIX века объединяет его воедино и называет Столетней войной.

В 1328 голу во Французском королевстве случилось то, что сегодня назвали бы политическим кризисом. Очередной из сыновей Филиппа IV Красивого, Карл IV, умер, не оставив наследника. Случилось то, что казалось невозможным, – дом Капетингов так давно, с 987 года, находится на престоле, и вдруг – нет наследника. Есть только девочка, дочь одного из сыновей Филиппа IV, Жанна, и права ее очень сомнительны, их опровергают, не верится, что она законная дочь: ее мать, по существующему мнению, изменяла своему мужу – королю.

Всем известна эта знаменитая история, описанная Морисом Дрюоном… Для средневековья отсутствие очевидного наследника – колоссальный политический кризис, да что для средневековья! Мы и сейчас прекрасно ощущаем, нужна твердая уверенность, что ушедшего правителя сменяет другой, чьи права легитимны. В наше время легитимность должна быть обеспечена выборами. А здесь, в средневековье, – династическими правами. И в этот момент предъявляет такие права на французский престол молодой английский король Эдуард III, поскольку он по линии матери, французской принцессы Изабеллы, связан напрямую с королевским домом. Действительно, средневековые права за ним, но собрание французских пэров отказывается их признать. Они заставили французских юристов рыться в древних документах и докопались до Салической правды, до VI века, где есть статья De alodis (об аллодах), в которой записано, что во Французском королевстве ал лот, в некотором роде это земельное владение, не передается по женской линии. А Франция – тоже аллод, и значит – никаких прав на корону. Такая вот причудливая картина, экзотичный т акой букет классических средневековых нормативов. Эдуард III какое-то время потерпит, а потом припомнит все это и, объявив законность своих прав, пойдет войной именно на дом Капетингов.

Эдуард III

Вот здесь, в завязи этой так называемой Столетней войны, мы видим уже столкновение эпох, которое происходит в недрах общества. Не все вызовы будушего оно слышит, но в этой войне они звучат.

Эдуард III тогда отправился обратно в Англию и, казалось, проглотил обиду. Несколько лет тренировался в Шотландии – там очень много воевали, создал способное к войне войско, подрос, повзрослел, взял реальную власть в королевстве в свои руки, и конфликт, который будто бы забыли, оборачивается войной. В 1337 году Эдуард III провозглашает себя королем Франции, а находящегося на престоле Филиппа Валуа объявляет незаконным правителем, и… начинается Столетняя война.

Известно, что на протяжении всей первой ее половины, да и затем в начале XV века французское рыцарское войско терпело одно за другим чудовищные поражения от англичан. В 1346 году при Креси 26 августа, через десять лет, в 1356 году 19 сентября при Пуатье и, спустя много-много времени, 24 октября 1415 года при Азенкуре. В промежутках тоже были битвы, но эти – классические, грандиозные сражения для своей эпохи. В них участвовало не менее двадцати тысяч в целом, а может быть, и больше. Их последствия были ужасны. И все время Англия, маленькое по сравнению с Францией и более бедное королевство, выходила победителем из этих сражений. Ну в чем же дело, что за тайна такая? Причем полководцами причину не объяснишь – они были разные. В XIV веке это были Эдуард III и его сын Эдуард Черный Принц (битва при Пуатье), а в XV веке это Генрих V, представитель новой династии Ланкастеров. И неизменные победы более слабого, казалось бы, островного королевства, конечно, требуют объяснения. А французы, они считались первыми рыцарями Европы, тогда это означало, в сущности, и мира, потому что остальной мир был или малоизвестен, или неинтересен, как, например, мусульманский. И они несли эту славу и были убеждены, что они первые и непобедимые. Что же произошло?

Начнем с Креси. 26 августа 1346 года английский король, молодой Эдуард III навязал французскому войску оборонительное, не рыцарское сражение. Он поставил свое войско, можно сказать, врыв в землю, не желая принять вызова, как того требовала традиция в средние века, – столкновения двух конниц. Традиционная битва быстро распалась на серию поединков, где шел индивидуальный бой, с целью – больше нарубить и взять в плен.

Генрих V

Эдуард III нарушил традицию. Почти абсолютно пешее войско он построил на холме стройными шеренгами и флангом к приближающемуся противнику, и ни с места! Ждал, когда на него нападут. Абсолютно не характерно для средневековья, так как оборонительный бой считался недостаточно почетным. Французские рыцари не разгадали скрытой ловушки. Тренировки в Шотландии, партизанские методы и военные хитрости сделали свое дело. Большую часть войска Эдуарда III составляли английские крестьяне, лучники, великолепно стрелявшие. Подойдя к тому месту, где было выстроено войско Эдуарда III, французские рыцари под руководством бесталанного короля Филиппа VI Валуа, не дав отдохнуть лошадям, «с помпой и в совершеннейшем беспорядке» (по выражению хрониста) ринулись атаковать англичан. А те в ответ спокойно их расстреливали из тяжелых луков, которые били на триста шагов. Великолепные рыцарские мишени гибли, не проявив ничего, кроме привычной самоуверенности. В этом отсутствии чувства, что может что-то измениться, очень многое проявилось. Англичане-лучники стояли также на земле и бились спокойно, без суеты, знали, что если даже дело пойдет плохо, рыцари не убегут, не дадут шпоры коням и не ускачут, как это часто бывало в средние века. А почему? А потому, что не смогут бежать в тяжелых доспехах весом до пятидесяти килограммов. У англичан было надежное прикрытие, и их стрельба была необычайно меткой. Вот оно, первое сокрушительное поражение. Это поражение рыцарства…