Знание-сила, 1998 № 01 (847) - [30]
В 1988 году Сугимото удалось получить несколько тысяч долларов под свой компьютер и он начал его строить.
Буквально через полгода компьютер уже совершал восемь миллионов операций в секунду. Следующие два года ушли на поиски очередной порции денег. К 1991 году удалось добыть два миллиона долларов, и после нескольких не очень удачных прототипов в 1996 году появился на свет GRAPE IV.
Он состоял из 1700 одинаковых микросхем, которые одновременно вычисляли взаимное притяжение 1700 пар звезд, и в секунду это удавалось проделать 10 миллионов раз.
Таким образом, весь компьютер делал 17 миллиардов вычислений силы в секунду, а это означает триллион арифметических операций. Совсем маленький звездный кластер в 50 тысяч звезд обсчитывался за месяц. Но уже первые прикидки показали, что идея Сугимото верна и кластеры пульсируют, как сердце.
Сейчас группа Сугимото занята поиском денег для следующего этапа работ — «петафлопового» компьютера, который сможет в деталях разобраться с поведением любых звездных кластеров. Никаких технических проблем перед собой авторы не видят, поскольку микросхемы очень быстро дешевеют и улучшаются. По сути дела, надо просто переделать GRAPE IV на современных деталях.
Государственные программы достижения скорости в «петафлопс ориентированы на 2015 год и стоимость не меньше 100 миллионов долларов. Есть надежда использовать голографические методы в ячейках памяти — это сократит срок и стоимость в два раза. Но это проекты на бумаге, a GRAPE - реальный и проверенный путь. Сама идея — создавать специальный компьютер для конкретной задачи — очень заинтересовала государственных экспертов, разрабатывающих суперкомпьютеры. Они оценили, что есть двенадцать наиболее важных задач, требующих быстродействия в «петафлоп», к примеру, медицинская диагностика, демографические анализы, поиск оптимальной формы самолетов. Таким образом, надо продумать и создать двенадцать компьютеров.
Так стремление астрофизика Сугимото решить свою задачу привело к новому направлению в компьютеростроеиии.
По материалам журнала «Дискавер» подготовил Александр СЕМЕНОВ.
Наталия Козлова
Сцены из жизни «молчаливого меньшинства»
Когда говорят об истории молчащих, как правило, имеют в виду тех, чье место на нижних ступенях социальной лестницы и кто лишен права на рассказ. Существует другая история молчащих — история привилегированных, власть имущих. Именно они поставляют официальную версию истории. Об их жизни пишут много. Сами они «для себя» пишут редко, все больше «для других» и «за других».
Среди прочитанного мною в Народном архиве — интересный документ: тринадцать тетрадок дневника партийного и профсоюзного работника Н. времен ленинградской блокады. Дневник был начат 27 января 1940 и обрывается на записи от 14 октября 1944 года, когда автору был сорок один год. В общем, немного о жизни довоенной, а в основном — блокада. Я не знаю дальнейшей судьбы этого человека; мне и хотелось, и не хотелось это узнавать. В конце концов решила ограничиться тем, что вычитывается из текста. Я пытаюсь освоить внутреннее пространство текста. А для этого надо дробить и упорядочивать, устанавливать ряды и описывать отношения, последовательности, типы социальных связей. В процессе чтения я, подобно археологу, осторожно снимаю культурные слои. Смысл прячется за смыслом, форма за формой.
Подробности драгоценны. Лишь из этого дневника я узнала о смехе людей на улицах во время налетов немецкой авиации на Ленинград в октябре 1941 года. О приступе аппетита у ленинградских жителей во время первой бомбежки 9 сентября 1941 года: «Только что возвратился из города. Устал, разнервничался... Ведь только подумать: обошел все, которые знаю, столовые, рестораны и кафе-закусочные и не пообедал! Из-за тревог!.. Народу у ресторанов, столовых, закусочных скопилось столько, что образовались километровые очереди. Как тревога, все разбегаются. Прекращается подача». Или любопытные для нашего современника, не получающего зарплату месяцами, сведения, что зарплату люди получали, что за квартиру платили, несмотря на блокаду,что подписывались на займы добровольно-принудительно, что разыгрывались лотереи...
«Сегодня мне объявили, что я буду получать зарплату — одну тысячу сто рублей в месяц.
Подписался на заем на четыреста пятьдесят рублей, из расчета месячного оклада на оставшиеся четыре месяца.
С девятого декабря в Ленинграде распространяются билеты денежно-вещевой лотереи. Решили дать пятнадцать процентов месячной зарплаты. Я подписался на сто шестьдесят шесть рублей. Будут удерживать из зарплаты в течение двух месяцев, декабрь — февраль» (13 февраля 1941 года). Жизнь может оборваться в любой момент, но человек продолжает рассчитывать наперед...
И, конечно же, страшные реалии тогдашней жизни... Иждивенческих карточек хватает только на декаду: «Если продолжать быть иждивенцем — пропал» (17 ноября 1941 года). Одичавшая смерть как повседневность: «У Октябрьского вокзала огромные лужи крови, конечности человеческих тел, кровяные куски мяса в обрывках материи...» (24 июля 1942 года). Или такая картинка: «Положив на гроб веревку, женщина зашла сзади, навалилась грудью на гроб и свалилась... Я уже опаздывал на пленум Петроградского райкома партии, торопился. Помог подвезти квартал» (1 февраля 1942 года).
