Знание-сила, 1997 № 10 (844) - [14]
Рене Магрит. «Послание Земле»
Анатолий Сагалевин
Путешествие в царство черных дымов
Воспоминания командира экипажа глубоководного аппарата
«Глубина 3710 метров. Сели на дно, на склон лавовой постройки. Сейчас определим наши координаты И начнем поиск гидротермы»,— эти слова я передаю по подводной гидроакустической связи, в просторечье — по подводному телефону. В ответ слышу короткое «понял, работайте». Это ответ с поверхности океана, с борта научно-исследовательского судна (НИС) «Академик Мстислав Келдыш».
В глубоководном обитаемом аппарате «МИР-1» — экипаж: научный наблюдатель геолог Георгий Черкашев, борт-инженер Анатолий Благодарев и я, командир. Перед нами непростая задача: найти небольшой кусочек дна, являющийся настоящим оазисом жизни, подобно водному источнику в огромной песчаной пустыне, с той лишь разницей, что пустыня представлена здесь бескрайними просторами океана, а сам оазис находится под его водной толщей на дне, на глубине около четырех километров. На этом крохотном участке дна происходят совершенно необыкновенные вещи: из жерл толстых труб извергается настоящий черный дым, стремительным потоком поднимающийся на несколько десятков метров над поверхностью дна.
Сегодня у нас шестнадцатое погружение аппаратов «МИР», возможно, последнее в данной экспедиции, но мы так и не нашли гидротермальное поле в предыдущих пятнадцати. Можно сказать, что наше погружение — последний шанс... А ведь это первая научная экспедиция с аппаратами «МИР», которые прошли приемные испытания в декабре 1987 года, а сейчас, в марте 1988 года, приносят первые научные данные. И, конечно же, все в ожидании чего-то необычного...
А пока идем вверх по склону небольшого холма, сложенного причудливыми формами лавовых излияний: шарообразными лавами разного диаметра, длинными трубами, разветвляющимися на множество более мелких трубок,— такие формы расплавленная лава принимает при извержении и остывании в результате контакта с холодной придонной водой. Миновали вершину этого небольшого вулканчика. «Пока никаких признаков,— говорит Георгий,— неужели опять не найдем?»
Спускаемся по склону лавовой постройки в ложбину. «Стой»,— говорит Георгий. На фоне осадка оранжевого цвета наблюдаем базальты, покрытые густым зеленым налетом. Этот налет соединений меди говорит о том, что, возможно, гидротермальный источник недалеко. А вот и первый вестник гидротермали — небольшой угорь, который, приветливо вильнув хвостом, пошел вверх по склону, приглашая нас следовать за ним в теплые воды. Медленно движемся вверх по склону, на котором уже нет массивных базальтовых шаров и труб; их сменил мягкий осадок с желтой, оранжевой, Красной, багряной окраской, на котором находятся небольшие сульфидные постройки, напоминающие маленькие башенки высотой 30—40 сантиметров. А вот и теплая вода, просачивающаяся сквозь осадок и устремляющаяся вверх. Здесь, на глубине 3700 метров, тоже «журчат ручьи», но только вода струится не вниз по склону, как на суше, а вверх, поскольку она теплее и легче придонной холодной воды. Нас уже как будто несет вверх по склону, словно мы плывем по волнам этого струящегося донного ручья, играющего всеми цветами радуги в лучах светильников подводного аппарата. Увеличивается количество маленьких белых актиний, гурьбой снуют проворные угри, величаво ступая, движется оранжевый краб. Датчик температуры за бортом показывает уже +8,5°С, тогда как обычная температура на этой глубине около нуля градусов. Появляются .отдельные креветки размером три-четыре сантиметра, затем количество их постепенно увеличивается до десятка, до нескольких десятков...
И наконец, вот оно — то, ради чего мы сюда стремились: первый черный дымок, просачивающийся сквозь осадок на вершинке маленького холмика. Вывожу манипулятор и обрушиваю вершину холмика. Черный дым устремляется вверх стремительным потоком, заслоняя видимость из иллюминаторов. Аппарат погружается во тьму, несмотря на то, что внешние светильники включены. По-видимому, мы разрушили преграду, удерживающую «черный дым» под уютной коркой осадка. Проходим немного вперед, выходим из кромешной тьмы и упираемся в склон, сплошь покрытый креветками, колышущимися, как ковер, сотканный из этих необычных живых существ. Черные дымы пробиваются сквозь эти живые покрытия, создавая совершенно необычную картину какого-то буйства, переплетения креветок и дымов. Все настолько динамично и непривычно для человеческого глаза, что создается впечатление сплошного движения: все дымит, колышется, ползает, плавает. Даже не верится, что все это происходит на глубине 3700 метров.
Поросший различными организмами «черный курильщик»
Прошел уже час, как мы вышли на это необычное место, но пока никаких действий не предпринимали: в состоянии эйфории прильнули к иллюминаторам и, не отрываясь, наблюдаем за всем тем, что происходит вокруг. Лишь Анатолий Благоларев щелкает тумблерами и кнопками, фиксируя все происходящее на видеомагнитофон и на фотопленку. Да, будет что посмотреть нашим коллегам на борту судна, когда мы поднимемся на поверхность!
Вывожу манипулятор и пытаюсь отобрать образны сульфидов, но здесь полиметаллическая руда совсем свежая и горячая, а потому крошится в стальной клешне манипулятора, но все же часть попадает в бункер Позже из разных мест на вершине холма мы наберем полный бункер разноцветных образцов, которые после всплытия заиграют на солнце, как драгоценные камни... А пока беру в манипулятор сачок и пытаюсь загрести с поверхности дна образцы животных. Немедленно креветки поднимаются со дна и образуют вокруг аппарата густую живую массу. «Настоящий креветочный суп вокруг», — говорит Анатолий Благодарен. Заворачиваю сетку вокруг рамки сачка и укладываю его в бункер. Позже на поверхности мой друг биолог Лев Москалев скажет: «Поймали двадцать экземпляров креветок! Немного, но и не мало!» Затем добавит: «Эти специальные гидротермальные креветки имеют название римикарис. Они совсем не похожи на те, которые мы употребляем с пивом, к тому же пахнут сероводородом». В 1991 и 1994 годах мы снова будем работать здесь и наберем сотни креветок, поднимем еще два принципиально новых для науки вида, но эти первые двадцать были очень важны.
