Знамя Победы - [71]
…Так вот, я о том московском журналисте рассказывать начал…
Пригласил я его к себе на ужин. Жена у меня гостеприимная, общительная. Да и работа у нее такая – букой не просидишь. Готовить умеет.
Журналист тоже и по характеру, и по профессии – человек общительный, интересный.
Хорошо посидели. Выпили домашней настоечки, разговорились, разоткровенничались…
… – Я по дороге сюда в Иркутске остановку сделал, – отложил вилку наш гость. – Не знаю, почему рассказать захотелось об этой остановке моей. Наливка у вас уж больно какая-то размягчающая, к душевным излияниям располагающая…
…В Иркутске остановку сделал – не смейтесь – из-за любви, из-за первой моей любви. Понимаю, что само слово «любовь», когда его произносит шестидесятилетний человек, с каким-то неестественным оттенком звучит. Богу свечки пора ставить, грехи отмаливать, прощения просить, а тут о любви, да еще не какой-нибудь – первой…
…В Иркутске я, не сосчитать, сколько лет назад, в армии служил. Служил и дружил. С хорошей девушкой дружил, – «с красавицей, спортсменкой, комсомолкой…», кино помните… Расстались. Банальная история. Первая любовь требовательная и капризная. Сверхтребовательная и сверхкапризная. Уехал домой, в Москву. Уехал и все забылось, зарубцевалось. Женился. Родили с женой троих детей. Все в норме, все в порядке. Все как у всех.
…Стал стареть, лысеть. Половина зубов – мосты-мостики. И надо же – все чаще и чаще стала ко мне во снах приходить, а днем вспоминаться Катя, та самая иркутская девушка – «красавица, спортсменка, комсомолка»…
За многие годы работы журналистом во всех концах страны довелось мне побывать. Не меньше десятка раз проезжал мимо Иркутска. Иногда вспоминал свою службу, иногда Катю. Но как-то все вскользь, мимоходом.
Сейчас приехал сюда, во Владивосток, думаю, в последний раз.
На пенсию, так сказать, на заслуженный отдых решил уходить. Хватит, поболтался по белу свету… Вероятно, это и подтолкнуло меня сделать остановку в Иркутске. «Когда, – подумалось, – доведется здесь еще побывать, и доведется ли?»…
Слез с поезда. Взял такси. Устроился в гостинице. Принял душ. Перекусил в буфете. Вышел на улицу. И… Вы, наверное, слышали о таком явлении – спонтанная телепортация. Не слышали. Не смущайтесь. Даже те, кто назвал спонтанную телепортацию спонтанной телепортацией, не знают наверняка, существует ли она. В журналах, специальной литературе иногда появляются публикации о том, что тот или иной человек, как правило не по своей воле, оказывается в знакомом или незнакомом месте, в давно прошедшем или даже в будущем времени. Неправдоподобно. Смешно. Однако об этом явлении еще Гоголь – помните «Заколдованное место»? – писал. Я в суть спонтанной телепортации не вникал. Надо чем-то людям себя развлекать… Теперь же готов поверить – есть она, телепортация, есть.
…Вышел на улицу. И оказался в том времени, когда я по ней, именно по этой улице, в солдатских сапогах к своей Катерине топал. Дадут увольнение – братья-солдатики из опостылевшей казармы врассыпную. Кто – в кино. Кто – в горсад. Кто просто по улицам бродить. А я – к Кате, Катюше своей. Вот по этой улице… по этой улице. Вот и камень на тротуаре тот самый на углу дома. У этого камня я обычно останавливался. Ставил на него ногу, доставал из кармана завернутую в тряпочку маленькую бархотку и делал последнюю полировку кирзачей.
А вон у того тополя обычно мороженщица со своей тележкой стояла. Ишь, даже след от колес тележки виден. Когда бывали копейки, я Кате обязательно мороженое покупал. Любила она его. Очень любила. Да что там любила – любит.
Дом. Ее дом. И крыльцо подъезда то же, и дверь та же. Даже выцарапанные на двери слова: «Паша плюс Рима (с одной «м») равняется любовь» – сохранились. Стыдно признаться, обо всем забыл я: о своем возрасте, о своей семье, обо всем. Одернул гимнастерку, поправил на голове не шляпу – пилотку, взглянул искоса не на туфли свои – на сапоги кирзовые – блестят – и, молодой, сильный, красивый, шагнул в подъезд.
Лестница – та же. Перила – те же. Даже одна из чугунных стоек под перилами как выскочила из паза, так и стоит скособочившись. И сегодня женщины, по лестнице с сумками своими хозяйственными поднимаясь, задевают ее и домоуправа костерят.
Тремя молодецкими прыжками проскочил первый пролет, тремя – второй. Вот она, квартира № 28 – Катина квартира. Помню – звонок не работает. Стучу. За дверью тихо. Стучу еще раз.
– Кто там? – Катин голос. Чуть с хрипотцой, но Катин.
– Катя, это я. Слышишь – я.
Скрежещет внутренний запор.
В дверной щели – мясистое, синюшное лицо, лицо незнакомой женщины. Да, женщины. Догадываюсь об этом по длинным полуседым волосам, падающим косматыми прядями на замызганные, грязные кружева нижней рубахи. В вырезе – серые плоские груди.
Из двери, изо рта женщины – тошнотворный запах табака и водки.
– Мне бы Катю…
– Каку Катю?..
– Катю Казакову. Ведь это ее квартира…
– Катю Казакову?
– Да-да, Катю Казакову!
– А чё тебе надо? Я и есть Катя Казакова
…В себя я пришел, когда уже Байкал проезжали
…И этот рассказ мне навсегда запомнился, и стихотворение Юлии Друниной:
ББК 84Р7 Б 88 Художник Ю.Боровицкий Оформление А.Катцов Анатолий Николаевич БУЗУЛУКСКИЙ Время сержанта Николаева: повести, рассказы. — СПб.: Изд-во «Белл», 1994. — 224 с. «Время сержанта Николаева» — книга молодого петербургского автора А. Бузулукского. Название символическое, в чем легко убедиться. В центре повестей и рассказов, представленных в сборнике, — наше Время, со всеми закономерными странностями, плавное и порывистое, мучительное и смешное. ISBN 5-85474-022-2 © А.Бузулукский, 1994. © Ю.Боровицкий, А.Катцов (оформление), 1994.
Карл Штерн живет в Берлине, ему четырнадцать лет, он хорошо учится, но больше всего любит рисовать и мечтает стать художником-иллюстратором. В последний день учебного года на Карла нападают члены банды «Волчья стая», убежденные нацисты из его школы. На дворе 1934 год. Гитлер уже у власти, и то, что Карл – еврей, теперь становится проблемой. В тот же день на вернисаже в галерее отца Карл встречает Макса Шмелинга, живую легенду бокса, «идеального арийца». Макс предлагает Карлу брать у него уроки бокса…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Михаила Енотова — это одновременно триллер и эссе, попытка молодого человека найти место в современной истории. Главный герой — обычный современный интеллигент, который работает сценаристом, читает лекции о кино и нещадно тренируется, выковывая из себя воина. В церкви он заводит интересное знакомство и вскоре становится членом опричного братства.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.