— Бен, мы ведь с тобой договорились…
— Тебе нужно расслабиться, — прошептал Бен, не дослушав. — У меня для тебя кое-что есть, — предварил он и удалился, а через некоторое время вернулся со стопочкой перехваченных лентой компакт-дисков. — Собрание сочинений Джорджа Гершвина.
— Чудесно! — воскликнула именинница.
— Поставим «Летнюю пору»? — спросил он, подходя к музыкальному центру.
— Колыбельную? — рассмеялась Карисса. — Поставь… в утешение презренных тружеников.
— «Летней порою дышится легче: рыбка клюет, хлопок тянется ввысь; папка богач, мамка великолепна; спи, мой малыш, утешься, не плачь…» Обожаю эту колыбельную и «Порги и Бесс», я вырос на черной музыке. Отец постоянно ставил виниловые диски с их бродвейскими переложениями.
— Меня воспитывали на классике, но Гершвина я очень люблю.
— Моя мама тоже предпочитала отцовским вкусам академическую музыку. Но я, как и мой отец, тяготею к новой классике, такой, как шедевры Бернстайна, Гершвина, Сондхайма. А когда мне исполнилось десять, мама подарила мне свою старенькую гитару и дала первые уроки игры на ней в награду за то, что я целое лето помогал ей в саду… С этого все и началось.
— Ты хороший человек, Бен Джемисон, — расчувствовавшись, объявила Карисса. — Должно быть, я совершенно расстроила твои планы на этот вечер?
— Нет, с чего ты взяла? — возразил он, ставя диск с любимой музыкой.
Карисса встрепенулась на постели, уставилась в темноту. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, вязкий и терпкий ком застрял в гортани. Видение ночных кошмаров внушило ей чувство безотчетного ужаса. Чудилось, что нападавший не пойман, он где-то укрылся, продолжает охотиться на нее, стал осмотрительнее, а оттого опаснее.
Откинув простыню, вымокшую от нервного жара, она подошла к окну и проверила его. Затем вновь легла, изнывая от духоты и испуга. Мысль о том, что за стеной спит другой человек, подбадривала ее, но недолго. Вскоре от полуночной бессонницы она стала исходить бредовыми фантазиями. Ее одолевала потребность убедиться, что постоялец благополучно спит у себя и не мучается никакими страхами…
Мысли переплелись тугим узлом и пугали сильнее, чем страх смерти. На исходе ночи она все-таки сумела уснуть…
* * *
— Боже! — воскликнула Карисса, перемывая посуду следующим вечером.
— Что такое? — прибежал на ее возглас Бен.
— То пропускает, то не сливает. Опять забилась. Просто не знаю, чем еще ее чистить.
— Не повезло, — насмешливо констатировал квартирант, а потом внимательнее присмотрелся к Кариссе и растекся в улыбке.
— Ты не возражаешь, Бен… Я так… — замямлила девушка в коротеньких лайкровых шортиках и хлопковом спортивном топе. — Жарко! — исчерпывающе пояснила она.
— Почему бы я стал возражать? Как раз наоборот! — многозначительно проговорил Бен, двусмысленно улыбаясь. — Дай, я посмотрю. Похоже, просто нужно отъединить и прочистить эту U-образную трубу. Не хлопочи. Я займусь этим. Принеси мне емкость побольше, в которую можно было бы все это спустить.
Карисса не относила себя к жеманному числу нарочито беспомощных женщин, но были вещи, с которыми она просто не хотела иметь ничего общего. Среди них значились и канализационные неприятности всех мастей. Поэтому она без споров и препирательств самоустранилась, удовлетворившись обещанием Бена, и принесла старое оцинкованное ведро, которое нашла в кладовке. — Отлично, — проговорил Бен, вновь, как уже однажды, подлезая под старую раковину с древней системой водостока. — Подсоби-ка, — попросил он, пыхтя.
Но не успела Карисса присесть возле него на корточки, как в образовавшийся узкий проем хлестнула вода, обдав Бена скверно пахнущим содержимым. Бен постарался поскорее выправить положение, дать — воде стечь в заготовленную емкость. Карисса растерянно смотрела на все это безобразие.
— История повторяется, — грустно констатировала она.
— С уточнениями и поправками… — добавил Бен, появившийся из-под раковины с изогнутой трубой в руке.
— Ты в порядке? — спросила его Карисса.
— Приму душ — буду в порядке, — ответил он, махнув рукой, и подсунул ей под нос свинченную деталь.
— Фу, — проговорила она, зажав нос. — Так ты действительно хочешь, чтобы я тебе помогла?
— Не стоит, — ответил он. — В этом деле коллективный труд, как мы видим, неуместен, — пошутил он, снимая мокрую футболку.
Она протянула руку.
— Давай сюда, положу ее в стирку.
Бен не стал возражать и отдал свою футболку ей.
Она деликатно оставила мастера без надзора, а когда вернулась, он уже выбирался из-под раковины со словами:
— Ну вот, вроде бы все!
— Спасибо!
— Посмотрим, как будет функционировать, — отозвался Бен и направился в свою ванную, но, остановившись на пороге, повернулся к девушке: — Зайти не хочешь? Или будем и впредь играть в неприступность? — Он обжег ее зеленым взглядом и поманил рукой.
Карисса неосознанно подалась вперед и, оказавшись рядом, нырнула в его объятия.
— Теперь ты просто обречена принять душ со мной, — констатировал Бен.
— Угу, — согласилась Карисса.
— Уверена? — уточнил он.
— Это ведь только секс, правильно? — робко спросила она, зачарованно глядя на него.
— Это все, чего хочешь ты и что так необходимо мне, — ответил он уклончиво.
