Знаменитые случаи из практики психоанализа - [23]

В связи с этим я обратила внимание на гомосексуальные склонности Эрны, которые были необычайно сильными уже в раннем детстве. После того, как была проанализирова­на ее сильная ненависть к отцу, вытекающая из Эдипова комплекса, эти склонности, хотя и в несомненно ослаблен­ном виде, оставались по-прежнему довольно сильными, и на первый взгляд казалось, что вряд ли удастся от них избавиться в дальнейшем. Только после преодоления до­лгого и упрямого сопротивления в полную силу обозначился истинный характер ее мании преследования, связанной с ее гомосексуальностью. Теперь стремление к анальной люб­ви проявлялось более отчетливо в его позитивной форме, чередуясь с фантазиями преследования. Эрна снова играла в торговку (при этом было очевидно, что она продавала фекалии, так в самом начале она прервала игру, чтобы пойти в уборную). Я была в роли покупателя и должна была отдавать ей и ее товарам предпочтение перед всеми другими лавочниками. Потом она была покупателем и де­монстрировала свою любовь ко мне, изображая таким спо­собом отношения анальной любви между нею и ее матерью. Эти анальные фантазии вскоре были прерваны приступом депрессии и ненависти, направлявшимися главным образом против меня, хотя на самом деле они были адресованы ее матери. В связи с этим у Эрны появились фантазии, в которых присутствовала «черно-желтая» муха, в которой она сама узнала кусок фекалий - как оказалось, опасных и ядовитых фекалий. Эта муха, как сказала девочка, вышла из моего ануса, проникла в ее анус и нанесла ей повреж­дение.

В случае с Эрной, без сомнения, можно было утверждать наличие явлений, известных в качестве основы мании прес­ледования, т.е. трансформации любви к родителю того же пола в ненависть и необычайно развитый механизм про­екции. Дальнейший анализ, однако, обнаружил, что гомо­сексуальная склонность Эрны наслаивается на еще более глубокое исключительно сильное чувство ненависти по от- ношению к своей матери, укорененное в ее раннем Эди­повом комплексе и оральном садизме. Результатом этой ненависти стала чрезмерная тревога, которая, в свою оче­редь, была определяющим фактором ее фантазий с манией преследования вплоть до их мельчайших деталей. Здесь мы пришли к новому слою садистских фантазий, которые по своей силе превосходили все, через что я до сих пор проб­ралась в своем анализе Эрны. Это была самая сложная часть работы, подвергшая суровому испытанию готовность Эрны к сотрудничеству в нашем деле, поскольку она была сопряжена с чрезвычайно сильным чувством тревоги. Ее оральная зависть к генитальному и оральному удовлетво­рению, испытываемому ее родителями, по ее мнению, во время сношения, оказалась самой глубокой почвой ее не­нависти. Вновь и вновь она выражала эту ненависть в своих фантазиях, направленных против родителей, соединяющих­ся в половом акте. В этих фантазиях она нападала на них, особенно на мать, с помощью своих экскрементов и других предметов; на самом деле, в глубине ее страха перед моими фекалиями (мухой), которые, как ей казалось, вталкивают в нее, скрывались фантазии о том, как она сама разрушала свою мать с помощью своих опасных и отравленных фека­лий[11].

После того, как эти садистские фантазии и импульсы, относившиеся к очень ранней стадии исследования, были проанализированы, гомосексуальная фиксация Эрны на своей матери уменьшилась, а ее гетеросексуальные импульсы стали сильнее. До этих пор основной детерминантой ее фантазий были проявления ненависти и любви по отношению к ма­тери. Ее отец фигурировал главным образом как простой инструмент коитуса; его значение, по-видимому, было про­изводным от отношений мать — дочь. В ее воображении каждый знак внимания к нему не служил никакой иной цели, кроме желания обмануть ее, Эрну, возбудить ее рев­ность и настроить ее отца против нее. Точно так же в тех фантазиях, где она отбирает отца у своей матери и завла­девает им, основной акцент приходился на ненависть к матери и желание умертвить ее. Если в играх этого типа Эрна выражала любовь к своему мужу, тут же оказывалось, что эта нежность была только предлогом, обозначавшим ее чувство соперничества. Но по мере того, как она делала эти важные шаги в своем анализе, она продвинулась также в своих отношениях с отцом: у нее появились к нему подлинные чувства положительного характера. Теперь, когда уже не ненависть и страх безраздельно управляли ситуацией, смогли непосредственно проявиться отношения Эдипова комплекса. В то же время уменьшилась фиксация Эрны на своей матери, и их отношения, столь двойственные до сих пор, стали улучшаться. Эта перемена в отношении девочки к обоим родителям основывалась на сильных изменениях в характере ее фантазий. Ее садизм стал слабее, а мания преследования теперь проявлялась у нее значительно реже и менее интенсивно. Кроме того, важные изменения про­изошли и в ее отношении к действительности, и это можно было почувствовать, среди прочего, по возросшему втор­жению реальности в ее фантазии.

В этот период анализа, после того, как в играх были выявлены идеи преследования, Эрна часто с удивлением говорила: «Но Мама не может