Знаменитые мистификации - [32]

До тех пор пока Гофман и его сторонники не смогут привести хотя бы одно свидетельство, что Марло видели живым после 30 мая 1593 года, их теория основывается на чистой фантазии. По существу, как ехидно заметил один из стратфордианцев, единственное доказательство в пользу авторства Марло сводится к тому, что его убили, а Шекспир остался жить в годы, когда были написаны шекспировские пьесы.

В 1953 году в колледже «Корпус Кристи» в Кембридже, в котором обучался Марло, производился ремонт комнаты, почти не переделывавшейся с XVI века. Под слоем штукатурки, относившейся к более позднему времени, была найдена раскрашенная доска. Тщательное исследование обнаружило, что на ней изображен какой-то молодой человек. Гофман пытается уверить читателя, что это портрет Марло, и вдобавок вполне сходный с портретом Шекспира, приложенным к первому изданию его сочинений.

В шекспировской комедии «Как вам это понравится» шут Оселок заявляет: «Когда твоих стихов не понимают или когда уму твоему не вторит резвое дитя – разумение, это убивает тебя сильнее, чем большой счет, поданный маленькой компании» (буквально – «большая расплата в маленькой комнате») (акт III, сцена 3). В этих словах намек на трагическую сцену в маленькой комнате дептфордской гостиницы видят не только сторонники кандидатуры Марло. Но почему этот намек должен был быть сделан «спасшимся» Марло, а не Шекспиром, который, конечно, слышал об этой трагедии?

Гофман попытался пойти и по еще одному проторенному пути антистратфордианцев – вскрытию могил. После долгих хлопот было получено разрешение разрыть могилу Томаса Уолсингема, где надеялись обнаружить рукописи Марло. В 1956 году могилу раскопали, и разочарованный Гофман вынужден был заявить: «Мы нашли песок, нет ни гроба, ни бумаг, один песок». В прессе иронически отметили, что пустота могилы отлично подчеркнула пустоту теории.

Нечего и говорить, что гипотеза о «заговоре» Томаса Уолсингема носит совершенно искусственный характер: если бы он хотел помочь Марло, то между 20 мая и временем поступления нового доноса в Тайный совет Уолсингем мог без труда организовать его бегство за границу, не прибегая к громоздкой инсценировке убийства. Что же касается различия в фамилии убийцы, то это, как показал еще в 1925 году Лесли Хотсон, было результатом ошибки священника. Он плохо разбирал скоропись елизаветинского времени, принял в фамилии Фризер, записанной со строчной буквы и через удвоенное «ф» (ffrizer), первые две буквы за одно большое «А» и просто домыслил остальные буквы. Так получилась фамилия Арчер. Хотсон приводит в своей работе «Смерть Кристофера Марло» фотокопию записи в регистрационной книге прихода, которая неопровержимо доказывает ошибку священника. В записи, несомненно, видна фамилия Фризер, хотя ему неправильно приписано имя Фрэнсис. Интересно, что, не раз цитируя Хотсона, Гофман усердно обходит этот неопровержимый вывод английского ученого.

Малоубедительны и попытки Гофмана доказать неправдоподобие картины убийства, которую рисует заключение следователя Данби. Там сказано, что во время возникшей ссоры Марло выхватил нож, который Инграм Фризер носил на спине. Эта деталь вызывает град насмешек со стороны Гофмана относительно необычного способа хранить кинжал. Однако показания современников неопровержимо свидетельствуют, что в Елизаветинскую эпоху это было широко распространенной манерой носить оружие.

Гофман уверяет, что у Марло не могло быть ничего общего с такими подозрительными личностями, как Фризер и Скирс. Однако по своему социальному положению они стояли не ниже Марло. Фризер владел некоторой собственностью, Скирс был сыном купца и другом одного из друзей Марло. Гофман обращает внимание и на то, что Фризер после скорого оправдания, а также Пули и Скирс сохранили свои места на службе у покровителя поэта – Томаса Уолсингема. Вместе с тем Гофман упускает из виду одно важное обстоятельство: вся тройка верно служила до этого не Томасу, а Фрэнсису Уолсингему, как и Марло в его молодые годы. То, что Фризер, Скирс и Пули остались на службе, говорит либо об их полезности, в связи с чем Томас Уолсингем и не счел нужным с ними расстаться, либо о том, что действительно был заговор, но с целью не спасти, а покончить с Марло, а Уолсингем и в этом случае выполнял указания властей. Причиной, побудившей избавиться от Марло, мог быть не только его атеизм (как мы помним, самые серьезные обвинения поступили в Тайный совет уже после убийства), но и какие-то столкновения секретной службы с бывшим разведчиком и великим драматургом. А может быть, и боязнь Томаса Уолсингема, что Марло под пыткой выдаст какие-то тайны его и кружка Рали.

Неудачные эксперименты Гофмана не помешали появлению других работ, поддерживавших авторство Марло, одного или в сотрудничестве с кем-то. Примером может служить изданная в 1968 году работа Д. и Б. Уинчкомбов «Действительный автор или авторы Шекспира». В этой книге делается попытка поставить под сомнение факт убийства Марло, утверждается, что драматург был еще более, чем предполагают, вовлечен во многие сражения тайной войны. При этом отдельные интересные наблюдения соседствуют с чистыми домыслами. Авторы обращают внимание на то, с какой быстротой и категоричностью Тайный совет в своем решении от 9 июня 1587 года вступился за Марло, когда на него ополчились в Кембридже за необъяснимое отсутствие. В решении, принятом Тайным советом, – в его составе находился и лорд Берли, являвшийся одновременно канцлером Кембриджского университета, – говорилось: «Ее Величеству не угодно, чтобы кто-либо, используемый, как он, Марло, в делах, затрагивавших благополучие страны, подвергался опорочиванию со стороны тех, кто не знал, чем он был занят». Обычно считают, что Марло ездил в Реймс для сбора сведений об иезуитах. Но это лишь воспроизведение ходивших тогда слухов, и не исключено, что их сознательно распускали с целью скрыть действительную цель миссии Марло.