Знал бы прикуп - [45]
— Вы меня спрашиваете? — Он сделал ударение на «меня».
— Что я опять натворил? — попытался сыронизировать я.
— Не знаете?
— Не знаю.
Шеф не сделал паузы. Выдал уныло и серьезно:
— Вы убили человека.
Я тяжело сглотнул. Испуганно спросил:
— Кого?
— Человека, — удивился шеф. — Этого мало?
— Много. Кого именно?
Шеф не тянул резину. Снова ответил без паузы:
— Лечащего врача вашей жены.
ГЛАВА 35
Что тут началось!!! Внешне все выглядело спокойно. Разве что я тут же вспотел. Не перебивая, дослушал шефа. Выяснил известные ему подробности.
Но смятение, которое ощутил, мешало хоть как-то осмыслить новость. Не говоря уже о том, чтобы выделить варианты. Они, как куры в курятнике, в который проник хорек, заметались в панике.
Положив трубку, я подошел к окну. Тупо смотрел в него, пытаясь подумать хоть о чем-то определенном.
И вдруг одна мысль выкатилась сама по себе, как шарик при определении номеров спортлото.
Я понял, что стоять у окна могу сколько угодно. Мне ничто не грозит. Эта неудержимая одержимая уже добыла материал для шантажа.
И тут же по очереди стали выкатываться другие шары.
У нее была связь с Гошей. Конечно же, не только любовная. У них было общее дело. И только кретин бы не догадался, что к делу этому имеет отношение моя Ольга. Но какое именно? Они слишком разные, чтобы сговориться раскрутить меня. Да и сколько я мог им принести? Пятьдесят-шестьдесят тысяч на троих. По двадцать тысяч на душу. Для Ольги и Гоши — это, может, и деньги. Для артистки, с ее маниакальными потребностями, мелочь. К тому же, когда у нее возникло подозрение, что я уже достал деньги, не похоже было, чтобы она обрадовалась.
В клубке допущений разобраться не мог. Зато понял другое: по этому убийству я — подозреваемый номер один. Судя по тому, что сообщил шеф. завкафедрой, как порядочный человек, не стал покрывать меня.
Для ментов все сходилось на мне как нельзя лучше. Врач установил моей женщине ложный диагноз. Ссылаясь на него. вымогал деньги. Я узнал об этом, но скрыл, что знаю. Зачем? Если учесть, что на мне подозрения и по другим подобным делам, как минимум — одному, чего стоило ожидать от ментов. Конечно, меня ищут всем скопом.
Единственным, на кого я мог сейчас надеяться, был Гапеев. Со своими спецами. Не ошибся ли я? Что, если вся моя болтовня в клубе была для него всего лишь болтовней? Что, если он и не полковник вовсе? Ведь к слухам, что это так, все наши относились несерьезно. Если бы он был кагэбэшником, разве торчал бы целыми днями среди двинутых на картах людей? Разве платил бы аэропортовским проигранные сто двадцать тысяч долларов? Разве дал бы мне уйти после того, что я ему нес? Какой, к черту, полковник?… Столько лет — дурак дураком…
Я взял себя в руки. Знал, что накрутить себя можно до чего угодно.
Что бы там ни было, вариантов дальнейшего поведения у меня было немного, один. И при этом весьма жалкий. Ждать. Ждать, когда придет или позвонит Борька, и ждать, когда выловят мертволицего.
ГЛАВА 36
На следующее утро, проснувшись, размышлял, не позвонить ли в больницу. Подмывало узнать, как там моя душечка. Не хватила ли ее кондрашка. Если деньги передала Гоше, вернуть их вряд ли сможет. Концовка вышла в аккурат для киношного детектива: все шло как по маслу, но злоумышленники остались ни с чем.
После того, что случилось, залеживаться ей смысла нет. Менты, конечно, прохода не дают. И обо мне, и о Гоше допытываются. Она, разумеется, недоумевает. Ни от врача такого не ожидала, ни от меня. На самом же деле не ожидала только того, что останется с носом. Что ни денег у нее не будет, ни меня. Впрочем, последнее ее вряд ли беспокоит.
Звонить опасался. Телефон отделения могли поставить на прослушивание. С постоянным определением, откуда звонят.
Да и что мог дать этот звонок? Кроме щекотки нервов.
Борька позвонил по телефону поздним утром. Первым делом сообщил:
— Тебе лучше съехать.
— Откуда звонишь?
— Из автомата.
— Тебя пасут.
— Знаю.
— Знаешь кто?
— Менты.
— Нет, — сказал я. — Это не менты.
— Тебе лучше переехать на другую хату.
Я занервничал. Борька не желал меня слушать.
— С чего ты взял. что — менты?
— Инок выследил, как они отъезжали отдачи мента, которому я должен внести бабки.
Это уже было черт-те что.
В трубке раздался короткий сигнал, извещающий о том, что на мой номер пытаются дозвониться по межгороду. Или мобильнику.
— Трубку не бери. — предостерег Борька.
— Тебя пасет киллер. — сказал я.
Борька несколько секунд помолчал и вдруг выдал:
— Насчет нее ты оказался прав.
— С чего ты взял?
— Инок видел ее с ними. Советую тебе съехать. Пока не навела.
Положив трубку, я хмуро рассматривал телефон. Потом ушел на кухню. Занялся приготовлением кофе. Думал о том, что смутить Борьку всегда было непросто. Потому и удивился когда-то, что выискалась сумасшедшая сделать это.
Пронзительный звонок телефона сорвал меня с места. Я больно задел плечом косяк кухонной двери, нарвавшись на стул. опрокинул его. Рванул трубку:
— Алло!..
— Это я, — сказал голос Борькиной зазнобы. Он звучал точь-в-точь как тогда ночью. Негромко и равнодушно.
— Да, — сказал я. — Это ты звонила?
— Да.
— Говори.
— Я на Большой Арнаутской. Возле сквера.
Жизнь афериста — постоянный риск, хождение по лезвию. Сонька Золотая Ручка будто яркая звезда пронеслась над Россией и над Европой, закончив свой путь на Ваганьковском кладбище Москвы. Крестного отца одесских «кидал», которого ласково называли Папой, знала не только Одесса. Саша — фантаст партиями сбывал простые кукольные тряпки вместо ползунков. Скромный сапожник Сема, ни разу в жизни не зарезавший даже курицы, держал в страхе самых крутых городских мафиози. Такие люди могли появиться только в «Одессе-маме», сам воздух которой пропитан запахом легкой наживы...
В карты играют все, независимо от возраста и пола, играют на деньги и просто так. Единица из армии картежников – профессиональные игроки, «каталы». Автор уже знакомой читателю книги «Одесса – мама» Анатолий Барбакару один из тех, кого в карточном мире называют Мастер. Книга его – не учебник. Это исповедь о том, как становятся «каталами», каков мир игроков и неписаные волчьи законы этого мира.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.