Знакомство категории X - [53]

Итальянцы становятся чрезвычайно агрессивны, стараясь закидывать длинные пасы за спину нашей защите. Месье Копик дал нам указание перехватывать мяч как можно ближе к воротам соперника, но помешать итальянцам строить атаку не получается, к тому же президент сломал всю стратегию нашей игры на этот матч, разработанную тренером. Он целый день пичкал нас видеозаписями последних встреч «Лацио», чтобы мы «прониклись»; вот и получилось, что мы готовились к встрече с командой, которую видели на кассетах, а они взяли и выставили шесть новых игроков.

— Защитники, играйте ближе к нападающим, а то у нас команда развалилась на две части! — кричит президент с кромки поля.

Судья свистит ему — тренеру нельзя пересекать границу технической зоны. Все, приехали: теперь у нас и президент оказался вне игры. Он в ярости, садится на скамейку, но вскоре снова вскакивает и оказывается на том же месте.

Вибер пасует Лёфстрому, тот отбивает, перехват, смазанная передача, и я подбираю мяч. В тот момент когда я собираюсь нанести прицельный удар, два защитника делают подкат и сносят меня. Я падаю прямо в грязь. Наши болельщики требуют пенальти, но судья ничего не видел — он был слишком занят, следя за тем, чтобы президент не переступил линию.

Команда собирается вокруг меня, мне помогают подняться. Я получил сильный удар в правую лодыжку. Прошу Мгану, которому Кайоль, покидая поле, передал повязку капитана, чтобы мне дали место крайнего защитника — мне нужно немного восстановиться. И нам забивают один за другим два гола. Зоргенсен едва не пропускает и третий, благо навес получился неудачный и мяч отбил бразилец, вышедший вместо Вибера, правда, теперь у нас на одного легионера больше положенного. Самое время намекнуть президенту, что он ошибся, ведь это может стоить нам победы. Судья свистит на перерыв, а мы так и не смогли переломить ситуацию.

Финансовый директор убирает свой телефон. Талья и Руди свернули плакат. Им со своего места больше не увидеть голов, которые я собираюсь записать на свой счет — во втором периоде команды меняются воротами. Но это лишь усиливает мое желание поскорее восстановиться и забыть о боли в лодыжке.

В раздевалке президент начинает разбор полетов с меня, отводит в сторону и с дрожью в голосе говорит, что звонили из «Манчестера» и «Арсенала»: если «Лацио» не потянет, он продаст меня англичанам. Я отвечаю, что слышать об этом ничего не желаю: мне нужно побыть одному, чтобы собраться на игру. И запираюсь в туалете.

Сажусь на крышку унитаза, снимаю бутсы, закрываю глаза и начинаю быстро тереть ладони друг о друга, чтобы почувствовать прилив энергии. Кладу руки на лодыжки и зрительно представляю себе мышцы. Следуя знахарским приемам, которым обучил меня Чака Натзулу, я начинаю дышать животом и фокусируюсь на боли: ускоряю дыхание, жду, когда рукам станет жарко и они затрясутся, потом резко развожу ладони, и боль выходит с криком.

Опершись головой о стену, восстанавливаю дыхание. Успокаиваю тех, кто взволнованно спрашивает за дверью, что со мной. По-прежнему не открывая глаз, перестаю думать о лодыжке и настраиваюсь на игру. Перемещения, атаки и пасы выстраиваются сами собой. Я прочерчиваю собственные голевые моменты во втором тайме, программируя гол в стиле Грега Демарша, в память о нем: проходишь по флангу, обрабатываешь мяч, прикрываешь его, разворачиваешься, подача с угла штрафной и в левую девятку. Я медленно повторяю свои действия и начинаю посылать свои мысли товарищам по команде. Существует телепатия или нет, но сам для себя я сформулировал то, чего жду от них, и, если мы окажемся на одной волне, то я быстрее среагирую на их пас. Магия колдунов банту действует куда сильней на того, кто к ней прибегает, чем на внешний мир. Вот почему она так эффективна, любил говорить Чака Натзулу, лукаво при этом улыбаясь.

Я выхожу и вижу, что президент ругается с помощником тренера — единственным, кто не встал на сторону Копика. Я пытаюсь отключиться от всего и надеваю наушники. Вставляю в плеер чистую кассету и включаю на максимум тишину.

С самого начала второго тайма иду в контратаку, стараюсь открыться и получить пас вразрез. Пока итальянцы всем скопом пытаются нейтрализовать меня и сбиваются в кучу, я обвожу их. Отрываюсь, обрабатываю, целюсь в ворота на входе в штрафную; вратарь бросается на меня, пытаясь нарочно столкнуться со мной, но я отдаю Виберу, который снова занял свою позицию, он бьет с лета и попадает в перекладину. Вратарь вбрасывает мяч в игру, я перехватываю его на самой бровке. Делаю несколько ложных финтов, без особых хлопот убираю защитников на дриблинге, но мне не с кем разыграть мяч — в центре поля никого нет, и я оказываюсь вне игры. Президент вскакивает со скамейки, размахивая руками.

Мы выстраиваем стенку, Кигауи отбивает мяч головой, метрах в двадцати я его подбираю. На этот раз я атакую не один: мы начинаем перетасовку, прокидывая мяч между ног соперника, из-за чего игроки «Лацио» останавливаются, теряясь, всякий раз, когда им кажется, что мяч наконец оказался у них. После неудачного прострела с фланга Катахиро наносит удар — мяч отскакивает от штанги к Мгане, а тот посылает его в моем направлении. От девятого номера противника никак не отделаться — я в неудобной позиции. Тогда я толкаюсь опорной ногой и целюсь в левую девятку. Половина стадиона вскакивает с мест, надрывно кричат тифози