Знаки и чудеса - [3]

Добльхофер, отмечая все величие открытия Вентриса, вместе с тем подчеркивает, какое значение для молодого ученого, не являвшегося квалифицированным филологом, имела та громадная помощь, которую ему оказал специалист в области классической филологии Джон Чэдвик, также рано заинтересовавшийся письмом глиняных табличек Крита. В своей книге Добльхофер сумел показать все обаяние и скромность Джона Чэдвика, который неизменно повторял, что раскрытие тайны до того неизвестного письма и языка крито-микенских табличек является исключительно заслугой Вентриса.

Правильность дешифровки Вентриса подтвердилась после раскопок 1953 года в Пилосе. Американский археолог Карл У. Блеген среди табличек, найденных в развалинах громадного дворца микенской эпохи, открыл своеобразную билингву. Она содержала крито-микенский текст, перечисляющий, согласно дешифровке, различные сосуды: треножники, кувшины с тремя и четырьмя ушками и кувшины без ушек, причем текст сопровождался соответствующими, рисунками[11]. Таким образом, эту невзрачную табличку из Пилоса можно с полным основанием сравнивать с Канопским декретом и билингвой из Каратепе.

Подтверждая ту оценку познавательного значения пилосской таблички, которую дал Добльхофер, я никак не могу согласиться с его определением назначения всей совокупности документов хозяйственной отчетности, раскопанных Блегеном во дворце Пилоса. По мнению Добльхофера, эти таблички в своей массе являются временными, подсобными картотеками, которые, вероятно, через определенные промежутки времени, возможно, к концу каждого отчетного года, переносились в списки и описи, а затем уничтожались (стр. 324). Я полагаю, что подобное утверждение не может быть согласовано с той практикой, которая применялась в древности по отношению к архивному материалу. Как нам известно по дошедшим до нас документам из храмовых и государственных архивов Шумера, в последних хранились не только «списки и описи», но также и сами документы хозяйственной отчетности ряда десятилетий. Тот факт, что во дворце Пилоса были раскопаны таблички, восходящие лишь к одному году, свидетельствует не об уничтожении документов хозяйственной отчетности в конце каждого отчетного года, но, как я думаю, о другом, также весьма важном факте. Очевидно, в самом дворце, в канцелярии правителя, хранились лишь документы текущего года или, самое большее, последних двух-трех лет (возможно, эти документы были необходимы для справок). Документы же предшествовавших годов передавались в специальные архивы, в которых они оставались в течение десятилетий.

Волею судеб раскопки в Лагаше, Умме, Уре и других городах Шумера открыли нам архивы, где хранились документы, отражавшие хозяйственную жизнь прошлых десятилетий, а раскопки в Пилосе подарили исторической науке документы хозяйственной отчетности текущего года. Поскольку на этих пилосских табличках не отмечен год их составления, они, вероятно, будучи переданными в архив, хранились там в корзинах или кувшинах, на которых была соответствующая датировка. Можно надеяться, что в недалеком будущем в Греции откроют подобные архивы, датированные микенской эпохой, а в Шумере найдут собрания документов, еще не включенных в состав архива и хранившихся во дворце правителя.

Следует специально остановиться на IX главе. Она посвящена дешифровке древнетюркского рунического письма, которое было увековечено на величественных каменных памятниках, воздвигнутых в VIII веке в долине Орхона, южнее Байкала (теперь это территория Монгольской Народной Республики). Нужно отметить, что области Центральной Азии, ныне входящие в состав СССР или в состав соседних государств, являются родиной громадного большинства тюркских народов, а поэтому все, что имеет отношение к культуре последних, не может не привлечь нашего внимания. Особый интерес русского народа к тюркским обусловлен еще и тем, что судьбы этих народов были издавна связаны. В то же время интерес к тюркам на Западе был вызван, по мнению Добльхофера, противоположными обстоятельствами: там долгое время о тюрках совершенно ничего не знали, да и теперь еще знают чрезвычайно мало. В связи с этим Добльхофер и предпослал своему изложению дешифровки древнетюркского письма обстоятельный исторический экскурс.

Письменные памятники, найденные в долине Орхона, были созданы в результате тесной дружбы, связывавшей восточных тюрок при Бильге-кагане и его брате Кюль-тегине с Китаем.

После смерти Кюль-тегина Бильге-каган вместе с китайским императором соорудили роскошный надгробный памятник. Когда же и сам Бильге-каган завершил свой жизненный путь, то его престолонаследник, при содействии китайского императора, воздвиг над его могилой столь же величественный памятник, который, к сожалению, сохранился намного хуже. На обоих надгробных памятниках были начертаны двуязычные надписи: одни — иероглифами на китайском языке, а другие — неизвестным письмом на неизвестном языке. Величественные эпиграфические памятники были разбиты и преданы забвению после 745 года, когда государство орхонских тюрок разгромили уйгуры.

Открытие для науки двуязычных надписей долины Орхона является заслугой сибирского краеведа и путешественника Н. М. Ядринцева, который в 1889 году обследовал эту малоизвестную область. В следующем году туда направились две экспедиции: одна — во главе с финским исследователем А. Гейкелем, другая — под руководством знаменитого русского ученого В. В. Радлова, основоположника тюркологии в нашей стране, включившего в число участников экспедиции и самого Н. М. Ядринцева. Уже в 1892 году были опубликованы результаты обеих экспедиций в виде двух больших атласов со снимками всех надписей. Таким образом была дана возможность ученым всего мира принять участие в тяжелой, но увлекательной работе по дешифровке еще не разгаданного письма на эпиграфических памятниках долины Орхона и Енисея