Знак Зодиака Змееносец - [70]

В таких мыслях Олеся Сергеевна отправилась на кухню, где с огромным удовольствием навернула две тарелки так любимого ею наваристого украинского борща, который заботливый муж специально сварил к её приезду. Разомлев от еды, майор уголовного розыска совершила совершенно немыслимый ранее для себя поступок: не смотря на рабочее время, она прилегла на диван и незаметно для себя погрузилась в глубокий сон. Проснулась Киряк только тогда, когда в тишине квартиры раздался щелчок открываемого дверного замка.

– Славик, это ты?! – с какой-то необъяснимой тревогой выкрикнула она, удивляясь тем временем тому, что в комнате совершенно темно.

«Сколько сейчас времени? Нежели всё это время я спала?» – тревожная мысль заставила её вскочить с дивана и взглянуть на часы в прихожей.

Половина девятого вечера!

Такого она не могла себе представить даже в страшном сне. Она – Олеся Киряк, проспала всю вторую половину рабочего дня!

– Привет, – раздался усталый голос муж. – Ты уже дома? Вот и хорошо, сейчас ужинать будем. А то меня сегодня на работе срочные дела задержали, у одной пациентки после операции гипертонический криз случился. Вначале даже думали, что у неё приходящее нарушение мозгового кровообращения случилось…

Однако мужа Киряк не слушала. Все её мысли сейчас были только о работе.

«Вот это я даю! Сама же у Свешникова разрешение на встречу с Галушкой выпрашивала и на тебе!.. Что я завтра утром буду докладывать?.. Может, сейчас к нему съездить?..» – тревога нарастала в ней с каждой секундой.

– Олесь, ты чего такая взъерошенная? Неужели спала?.. – от удивления Вячеслав Валентинович опустил сумки с продуктами на пол и захлопал глазами. – Ты себя хорошо чувствуешь? Не заболела случайно?

В его голосе чувствовалось нешуточное волнение.

– Нет, Славик, я не заболела… Я, похоже, совесть свою потеряла… – растерянно ответила она, так и не решив для себя, ехать ли ей прямо сейчас к молодому эксперту или оставить это на утро.

– Ну, это ты брось, дорогая. Так, как пашешь на службе ты, вообще мало кто смог бы. А учитывая твое нынешнее положение, так и подавно. О чём ты говоришь?.. Давай, жена, отдыхай, а я сейчас чего-нибудь нам сварганю. Жаренную на сале картошку будешь?

При мысли об этом простом блюде у Олеси Сергеевны даже слюнки потекли. По всей видимости, малыш в животе требовал новой порции питательных веществ для своего быстрорастущего организма.

– Ага, и побольше, – непроизвольно вырвалось у неё. – И соленые огурцы твоей мамы открой.

– Конечно, а как же иначе, – усмехнулся доктор Сонин и отправился на кухню.

Глава 30

Студент четвертого курса Орловского машиностроительного института Дмитрий Оленичев, откинувшись всем телом на спинку скамейки, расслабленно, хотя нет, скорее с некоей ленцой, неторопливо попивал пивко в центральном городском парке. Сегодня был четверг, пятое сентября, самое, так сказать, начало учебного года, а потому, посетив две пары, на лекции он решил не идти.

Бутылка из-под «Ячменного колоса» была уже практически пуста, когда рядом на край скамейки присела сухонькая, опрятно одетая старушка с вместительной хозяйственной сумкой, зажатой в одной, и большим полиэтиленовым пакетом – в другой руке.

Она сидела тихонько, словно испытывая какую-то неловкость оттого, что побеспокоила своим присутствием молодого человека, лишь периодически искоса поглядывая в его сторону. Быстро сообразив, кто именно к нему подсел, Дмитрий одним глотком допил пиво и, слегка улыбнувшись, поставил пустую бутылку на середину скамейки. Он прекрасно знал этот тип побирушек, которые отнюдь не от хорошей жизни занимались сбором стеклотары по паркам, дворам и помойкам. А поскольку сам он сдавать бутылку в приёмку не собирался, отдать её нуждающимся не считал чем-то зазорным.

Словно в подтверждении его мыслей, бабулька повернула к нему голову и тихо, явно стесняясь своих слов, осторожно поинтересовалась:

– Я извиняюсь, вам бутылочка больше не нужна?

Оленичев отвечать не стал, а вместо этого небрежно махнул рукой, этаким барским жестом демонстрируя своё согласие. Поллитровка быстро скрылась в большой хозяйственной сумке. Однако бабуля по-прежнему не спешила никуда уходить. Порывшись в целлофановом пакете, она извлекла оттуда пластиковую бутылку с водой и сделала пару глотков.

– Ну и жарища… Я даже что-то и не припоминаю такого жаркого сентября, – произнеся это, она следом достала из сумки газету и принялась обмахиваться ею как веером. – И куда только катится наша страна?.. Я сорок лет на обувной фабрике отбатрачила, а пенсия такая, что хоть снова иди работать…

Дмитрий сделал вид, что ничего не слышит. Достав из кармана пачку сигарет, он неторопливо закурил. По-своему он прекрасно понимал, а в чём-то даже и сочувствовал этой категории граждан, но поскольку, как он думал, лично ему до пенсии не ближе, чем до Африки на лыжах, преждевременно заботиться о своём необозримом будущем не считал чем-то крайне необходимым. Его больше волновали совсем иные заботы. Даже, точнее, не заботы, а сладкие плотские утехи. Была у Димки непреодолимая тяга к чувственным удовольствиям – он был, как метко называют таких в народе, «ходок». Причем женский возрастной ценз его мало беспокоил, только если это не было уголовно наказуемым деянием – с несовершеннолетними студент знакомств никогда не заводил. А так были в его коллекции дамы совершенно разных возрастов: и восемнадцатилетние, и шестидесятивосьмилетние. Разница, конечно, была, и довольно огромна, но по убеждению самого ловеласа, не слишком уж и принципиальная. По личному опыту он знал наверняка: навыки возрастных дам в постеле, как правило, с лихвой компенсировал издержки их дряхлеющих тел. Правда, последние пару месяцев Димка всё же перешёл на более молодой контингент, заводя любовные шашни в основном с молодыми женщинами до тридцати.