Знак Зодиака Змееносец - [64]

«Очень странно, – рассудила Киряк, – жил в убогом общежитии, а сам такими деньгами на издание книжек раскидывался…».

– Не похоже, что богатенький, – пробурчал Ярыгин. – Как я выяснил, работал он обычным преподавателем на кафедре философии Орловского педагогического института. Там особо не разбежишься, зарплата триста тысяч в месяц. Таким образом, несложно подсчитать, что сумма, заплаченная за тираж книги, соразмерна его доходу за два с половиной года. Если, конечно, не есть и не пить, а только деньги в кубышку складывать.

– Вот уже и первый вопрос возникает: откуда он деньги взял на тираж? – внёс свою лепту в разговор, молчавший до этого полковник Лешко. – Тут, похоже, уже обычным криминалом попахивает.

«Пальчики! Пальчики!» – навязчивая мысль, не давая ей покоя, свербела в голове у Киряк.

Не выдержав, она вопросительно взглянула на Иванова и тот, словно прочтя её мысли, в своей неторопливой манере негромко произнёс:

– Товарищи, я хотел бы сообщить вам одну новую любопытную информацию для размышления.

И рассказал уже известную ей историю со схожими отпечатками пальцев, обнаруженными на бутылке из-под водки в гараже угоревшего автолюбителя, в доме хозяина обувных магазина, а так же на двух экземплярах книг с мест гибели пожилых женщин.

– Что ж, – заключил Свешников, и поглядел на Лешко, – я согласен с вами, Сергей Сергеевич. Нельзя исключать версию с ограблением бизнесмена и последующим использованием украденных денег на тираж книги. Кстати, сколько у того было украдено?

– Десять тысяч долларов, – уточнил Лешко. – Я хорошо помню это дело, оно у нас до сих пор в нераскрытых числится.

Свешников посмотрел на Иванова и продолжил:

– И с вами, Иван Алексеевич, я полностью согласен в том, что необходимо найти логичное объяснение столь странному совпадению отпечатков пальцев, особенно учитывая их редкостный узор. В общем, господа-товарищи, запутанное у нас дельце получается. Ну да ладно, разберёмся. А теперь, Олеся Сергеевна, мы внимательно слушаем вас.

Киряк откашлялась и приступила к докладу. Однако едва она произнесла последнее слово, как в прокурорском кабинете повисла тишина. Олеся Сергеевна видела, как занервничал Лешко, сверкнув в её сторону глазами и недовольно поджав губы. Он уже собирался что-то высказать ей вслух, но Свешников разумно решил разрядить обстановку.

– Ну, что я хочу сказать, Олеся Сергеевна, в данном случае ваша инициатива похвальна и… не наказуема. И хотя вы провернули всё без моего ведома, да к тому же в нерабочее время, но на первый раз я шуметь не стану. Сведения, которые вы добыли, очень ценны, поскольку позволяют взглянуть на обстоятельства дела совершенно с иной стороны. Однако впредь, будьте так добры, согласовывайте со мной все ваши шаги, особенно, когда это касается государственных учреждений, – и, улыбнувшись, добряк Свешников, хитро взглянул на Иванова. – Писюн, говорите?..

Начальник криминалистического отдела словно и не слышал его. Было видно, что он что-то напряженно прокручивает в голове, определённо пытаясь вспомнить что-то важное. А потому слова, обращенные в его сторону, попросту проигнорировал.

После коротко обсуждения Свешников подвёл итог совещания. Киряк поручалось встретиться с ограбленным хозяином обувного магазина и выяснить ещё раз обстоятельства того происшествия почти годичной давности, а Ярыгину было приказано продолжить дальнейшие поиски Тверда и Яны Галушки. Кроме того, Петр Ильич распорядился отстранить эксперта Галушку от выполнения всех профессиональных обязанностей, а так же попросил Ивана Алексеевича передать молодому криминалисту, чтобы тот сегодня к двенадцати явился к нему в кабинет.

– Хочу задать ему пару вопросов. Очень хочется понять, как же он дошёл до жизни такой? – на этот раз взгляд Свешников был холоден и строг.

***

Виктор Игоревич Сладчий, тридцати пяти лет отроду, был крепким бизнесменом средней руки. Как раз из той породы людей, которые как только почуяли ветер перемен и принципы вседозволенности на просторах неизбежно окунающийся в болото свобод страны, первым делом кинулись заколачивать деньги. Начинал он, как и многие в начале девяностых, мотаясь туда-сюда между Польшей, Турцией и Россией. Челночный бизнес в то время процветал и принцип «купи-продай» был самым простым и надёжным способом сколотить небольшой начальный капитал. Как только это произошло, Сладчий решил перейти на новый уровень дохода и первым делом отправился в Италию. В этой удивительной стране, где кустарные мастерские порой не отличались качеством производимой продукции от крупных фабрик, свой выбор он остановил на добротной итальянской обуви. Будучи на тот момент женат, Виктор Игоревич, нисколько не стесняясь, активно эксплуатировал для расширения бизнеса капитал отца своей супруги. В советское время тот, будучи председателем колхоза, и перед тем, как окончательно развалить подведомственное ему хозяйство – аккурат перед «павловской» реформой – очень удачно провернул несколько афёр по бартеру зерна и свинины. В результате чего колхоз повяз по уши в долгах, лишился собственного свиноводческого комплекса и задолжал государству кругленькую сумму денег.