Знак вопроса, 1997 № 03 - [46]

Вполне понятно, что не для всякого сравнение будет выгодным. Сколько мы знаем легенд и сказочных историй о завистливых красавицах, которые на вопрос: «Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?» — ждут единственного ответа: «Ты, только ты». Но стоит появиться сопернице, либо просто некой прелестнице, как былая «королева красоты» готова сжить ее со свету.

И так случалось не только в сказках. Древнеримский писатель Светоний пишет, что славившийся своим сумасбродством император Калигула пригласил египетского Птолемея в Рим, где и принял «с большим почетом, а умертвил только потому, что тот, явившись однажды к нему на бой гладиаторов, привлек к себе взгляды блеском своего пурпурного плаща. Встречая людей красивых и кудрявых, он брил им затылок, чтобы их обезобразить. А некого Эдия Прокула, за огромный рост и пригожий вид прозванного Колоссом Эротом, во время зрелищ вдруг приказал согнать с места, вывести на арену, стравить с гладиатором, легко вооруженным, потом с тяжело вооруженным, а когда тот оба раза вышел победителем, связать, одеть в лохмотья, провести по улицам на потеху бабам и наконец прирезать».

Основательней об этой, обратной стороне красоты следует говорить особо. Здесь есть немало такого, что требует и увлекательнейших исследований, и нестандартных размышлений. Пока же вновь обратимся к пословицам, которые давно подметили, что красота и счастье далеко не всегда идут рядом: «Красивая не всегда счастливая», (японская), «Не красотой на свете живут, а счастьем» (гагаузская), «Не родись красивой, а родись счастливой» (русская). И уж совсем грустные: «У красавиц несчастливая судьба» (вьетнамская) и «Красивый цветок скорее гибнет от заморозков» (татарская). Последнее поразительно подходит к красавцу-римлянину, погубленному леденящей злобой завистливого императора.

Но вы, наверное, обратили внимание на окончания слов. Упоминая о красоте, пословицы прежде всего говорят о девушках и женщинах. Мужская же красота, если смотреть на нее глазами творцов пословиц и поговорок, заключается не столько в облике мужчины, сколько в его поведении и делах. «Красота джигита в отваге» — утверждает татарская пословица (Сравните с турецкой: «Красота виноградника в винограде».)

О женской и девичьей красоте, как о красоте именно внешней, сказано куда больше. Мужчин же, умудренных жизненным опытом, создатели пословиц касаются лишь попутно.

На что же обращали внимание безвестные авторы пословиц? Естественно на то, что, по их мнению, делает женщину красивой. Персидская пословица убеждает, что «Дом красят вода и метла, а девушку — глаза и брови». Правда, судя по нынешним секс-эталонам в качестве атрибутов женской красоты наш век предлагает нечто иное. Да и многие картины известных мастеров прошлого сосредоточивались не только на глазах. Но не будем спорить с пословицей. Возможно, даже во второй половине XX века она не так уж и архаична. Не зря же до сих пор известно столько песен «про зеленые глаза и про разноцветные» и про многие, многие иные. Да и у нас, когда хотят сказать, что награда или нечто иное получены заслуженно, роняют: не за красивые же глаза дано то-то и то-то.

И все-таки в пословицах мы видим, как народ пытался ухватить тонкую связь между внутренним и внешним: «Красота лица — в красоте характера» — говорит арабская пословица. Может быть, и о глазах-то столько песен сложено потому, что они — «зеркало души», как, например, знаменитые «очи черные, очи страстные, очи жгучие и прекрасные»?

А ведь бывает и так, что «видом богиня, а сердцем — ведьма» (японская). Совсем, как в переложенной Хамидом Алимжаном истории ханской дочери Паризад, о которой народ поговаривал:

У красавицы, погляди, —

Сердце каменное в груди.

Червоточинка скрыта в нем,

В этом яблоке золотом.

Но вот дальше народные наблюдения подчас готовы вступить друг с другом в отчаянный спор, а то и потасовку. Совсем как в сказочке Джанни Родари «Старые пословицы». Если насчет соотношения ума и красоты еще можно с грехом пополам найти «консенсус», то, когда речь заходит об уместности украшений, то тут мнения подчас полярны. Китайская пословица утверждает: «Красивые цветы стыдятся, когда их втыкают в волосы пожилым женщинам». Таджикская же убеждает в обратном: «Тюльпан идет даже к голове плешивого». Не успеешь разобраться что к чему, а тут, откуда ни возьмись, появляется русская, залихвастская: «Подлецу все к лицу».

Однако постепенно все выпуклее проступает мысль о том, что то, что украшает одного, может не подойти другому. Эту простую мысль хорошо иллюстрирует китайская сказка-притча о Си Ши, считавшейся самой красивой девушкой в округе. «Однажды у нее сильно разболелся зуб, а лекаря поблизости не было… От боли Си Ши морщилась, стонала, и вид у нее был самый несчастный.

— Бедняжка! — восклицали женщины. — Посмотрите, как она страдает!

Мужчины же говорили:

Страдание придает ее лицу еще большую красоту!

А поблизости жила одна девушка обыкновенной внешности. Но ей очень хотелось быть такой же красивой, как Си Ши. Она услыхала слова мужчин и решила, что страдания придают людям красоту.