Знак розы - [2]

— Знаю. Именно поэтому я и лишила ее особняка. — Похоже, слова Амоса не произвели на Мэри ни малейшего впечатления; она сидела, расправив плечи, неподвижная, как изваяние, опершись рукой на изгиб своей трости, и выглядела при этом, как королева на троне, в то время как трость играла роль державного скипетра. — Я хочу, чтобы Рэйчел построила свой дом где-нибудь в другом месте, начав все с чистого листа.

— Но... я ничего не понимаю. — Амос в отчаянии всплеснул руками. — Я думал, все эти годы ты хотела, чтобы она пошла по твоим стопам.

— Это была ошибка - и очень эгоистичная ошибка. Хвала Господу, я осознала свою оплошность до того, как стало слишком поздно, и у меня хватило сообразительности и... здравого смыслаисправить ее. — Мэри решительно взмахнула рукой, отвергая дальнейшие возражения. — Побереги свои и мои силы, Амос. Происходящее представляется тебе неразрешимой загадкой, понимаю, но верь мне по-прежнему, прошу тебя.

Сбитый с толку, адвокат решил сменить тактику.

— Ты ведь поступила так не потому, что, руководствуясь какой-то неведомой логикой, решила, будто что-то должна ее отцу, Уильяму, а?

— Нет, конечно! — В глазах Мэри сверкнули искорки разгорающегося гнева. — Уверена, подобные мысли могут возникнуть у моего племянника - или, точнее, у его супруги. По ее мнению, я поступлю как должно, отдав Уильяму то, что с самого начала принадлежало ему. — Мэри пренебрежительно фыркнула. — Пусть Элис Толивер тешится иллюзией, будто я продала плантации, потому что терзалась чувством вины перед ее мужем. Но я поступила так совсем не из-за него, а ради его дочери. Надеюсь, когда-нибудь Уильям поймет меня. — Она сделала паузу, и на ее испещренном мелкими морщинками лице отразились задумчивость и сомнение. — И Рэйчел...

— Мэри... — Амос старался говорить как можно убедительнее. — Рэйчел слеплена из того же теста, что и ты. Вот, например, тыбы поняла, если бы твой отец лишил тебя наследства - плантации, дома, - какой бы веской ни была причина?

Мэри стиснула зубы.

— Нет, но я жалею, что он не сделал этого. Богом клянусь, теперь я была бы рада, если бы он никогда не оставлял мне Сомерсет.

Амос смотрел на нее, приоткрыв от изумления рот.

— Но почему? Ты прожила прекрасную жизнь - жизнь, которую, как мне казалось, намерена завещать Рэйчел, дабы увековечить наследие своей семьи. А это дополнение, — он провел тыльной стороной ладони над лежащими документами, — противоречит всему.

Мэри обмякла на стуле. Она напоминала гордую шхуну, паруса которой вдруг опустились.

— Ох, Амос, это длинная история, слишком длинная для того, чтобы рассказывать ее сейчас. Перси как-нибудь все тебе объяснит.

— Объяснит что, Мэри? Что здесь объяснять?

И почему «как-нибудь», и почему Перси?Морщинки вокруг ее глаз и в уголках губ стали резче, и безупречный оливковый цвет лица сменился предательской бледностью. Амос перегнулся через стол и настойчиво спросил:

— Какую историюя не знаю, Мэри? Я прочитал все, что было напечатано о Толиверах, Уориках и ДюМонтах, не говоря уже о том, что я сорок лет прожилсреди вас. Какие бы тайнывы ни скрывали, за это время они бы выплыли наружу.

Мэри на мгновение опустила веки, покрытые сеточкой морщин. Когда же она вновь открыла глаза, в ее взгляде светилась любовь.

— Амос, дорогой, ты вошел в нашу жизнь после того, как наша история состоялась. Наши трагические поступки остались в прошлом, и мы жили с их последствиями. Словом, я хочу уберечь Рэйчел от повторения ошибки, которую сделала сама, и от страданий в результате тех же, неизбежных последствий. Я не желаю, чтобы и над ней нависло проклятие Толиверов.

— Проклятие Толиверов? — растерянно заморгал Амос. Подобные эксцентричные выражения были совсем не в духе Мэри. Он вдруг подумал: а не сказался ливозраст на ее умственных способностях? — Никогда не слышал и не читал ничего подобного.

— Вот это я и имею в виду. — Мэри улыбнулась ему своей обычной улыбкой, приподнимавшей уголки губ и обнажавшей краешки зубов, которые, что было достойно удивления, ничуть не пожелтели, не стали похожими на старые клавиши пианино.

Но Амос не желал сдаваться.

— В таком случае что это за последствия? Тебе принадлежала хлопковая империя, раскинувшаяся на всю страну. Твой супруг, Олли ДюМонт, владел одним из лучших универсальных магазинов во всем Техасе, а компания Перси Уорика вот уже несколько десятилетий остается в списке пятиста промышленных гигантов США. Какие «трагические поступки» могли привести к такимпоследствиям?

— Ты должен поверить мне. Проклятие Толиверов существует, и оно поразило нас всех. Перси знает о нем.

— Ты оставляешь Рэйчел колоссальную сумму денег, — упрямо продолжал Амос. — Предположим, она купит землю где-нибудь еще, выстроит очередной Сомерсет и станет основоположницей новой династии Толиверов. Не вернется ли к ней... то проклятие, о котором ты говоришь?

В глазах Мэри промелькнуло выражение, распознать которое он не сумел. Ее губы дрогнули и изогнулись в улыбке, полной тайной горечи.

— Династияозначает сыновей и дочерей, которым можно передать эстафету. В этом смысле Толиверы никогда не были династией, и ты наверняка не нашел этого в своих книгах по истории. — Ее голос буквально сочился иронией. — Нет, проклятие не вернется. Как только пуповина, связывающая нас с плантацией, будет перерезана, проклятие умрет. Рэйчел не придется продавать душу, как мне, ради спасения фамильных земель.