Знак «фэн» на бамбуке - [46]

Лекарь говорил с Цибао без всякой снисходительности, словно со взрослым, и Цибао благодарно улыбнулся в ответ.

– В доме только и разговоров о чуде, что привело вас к нам. В самом деле, ваш приход можно назвать чудесным.

– В Праздник фонарей мне бросился в глаза фонарь, висевший на ваших воротах. С той поры я всё время хотел навестить вас, но не оказывалось свободного времени. А когда наконец я пришёл, вы лежали больным. Вот и всё чудо. Не сочтите меня назойливым, но не был ли вложен в рисунок на фонаре призыв к двум друзьям, старше вас возрастом, одного из которых вы называли Первым, а другого – Вторым.

Цибао широко раскрыл глаза:

– Неужели даже это вы узнали по моему лицу?

– Что вы, разве такое возможно. Черты лица свидетельствуют о характере, характер определяет судьбу.

– Как же тогда вам стало всё известно?

– Плохое самочувствие усиливается от печали, радость способствует выздоровлению. После моего ухода вы примете две пилюли, завтра проделаете то же самое. Через три дня вы покинете свою постель здоровым и полным сил.

– Но вы что-то знаете о моих братьях. Я не отпущу вас, пока вы не скажете. Жив ли Первый? Почему не показывается Второй, ведь он обещал? Вдруг он снова в тюрьме? Я умру, лихорадка ко мне вернётся, если вы не расскажете.

– Прошу вас, успокойтесь, вам рано так волноваться. Я для того и пришёл, чтобы всё рассказать. О Втором мне ничего не известно, что же касается Первого, то его имя Ванлу. Он провёл рядом со мной почти пять лет. И хотя он не стал ни лекарем, ни предсказателем, а выбрал совсем другой путь, он честный и благородный юноша и способен принести людям немалую пользу.

– Первый жив, его имя Ванлу, он жив, – повторял как в забытьи Цибао. – Где он сейчас, я хочу его видеть.

– Ванлу близко, и в то же время можно сказать, что он далеко. Он в войске «Красных повязок», по ту сторону стен. Выйти из города невозможно, так же как невозможно войти. Поэтому со встречей придётся подождать.

– Не нужно ждать, – прошептал Цибао, отрывая голову от изголовья. – Я знаю тайный проход.

С первой стражей, откинув расшитый полог, в шатёр командующего вошёл Сюй Да. Его конникам выпал черёд нести охрану, и Сюй Да явился с вечерним докладом.

– Всё спокойно. Дороги и город находятся под постоянным наблюдением, – проговорил он после обычных приветствий. – В лагерь прибыло девять человек. Восемь из них разорённые крестьяне с того берега Янцзы. Пришли с вилами и ножами, просят зачислить их в войско.

– Есть ли среди воинов люди из их деревни?

– Такие нашлись и подтвердили личность прибывших.

– Кто же девятый?

– Назвался танцором. «Танцую, – говорит, – древние танцы с мечом». Он встретил крестьян и напросился в попутчики. По грубому облику этот танцор скорее напоминает воина, но одет пёстро, и лицо разрисовано, как у актёров.

– Танцор он или нет, проверить нетрудно. Пусть исполнит танцы с мечом для воинов, не всё одному Мисяну тешить народ.

– Отказался он танцевать перед воинами.

– Как отказался, из-за чего?

– «Столичной, – говорит, – я выучки, и мой танец непонятен простому народу». Верно, одному императору впору такой танец смотреть, – рассмеялся Сюй Да и, приставив стоймя к голове ладони, изобразил подобие высокой императорской шапки.

– Зачем же тогда пожаловал в лагерь, уж не лазутчик ли?

– «Танцевать, – говорит, – буду для одного командующего и его приближённых. Зато помахаю мечом от души».

– Пусть так, – произнёс Чжу Юаньчжан после недолгого молчания. – Завтра и посмотрим. Быть может, старинный военный танец поможет всем нам выбрать правильное решение.

– Будет исполнено, – поклонился Сюй Да.

Глава VII ТАНЕЦ С МЕЧОМ

Шатры и палатки теснились к разноцветному шатру командующего, но близко не подступали, сохраняя вокруг шатра широкое пустое пространство. Рано утром воины вбили бамбуковые шесты и натянули верёвки. Получился прямоугольник, вобравший в себя шатёр. Шатёр стоял на южной короткой стороне, лицом на север. Справа и слева от него, но уже за пределами ограждения, как два крыла, изогнулись ряды кресел и скамей. Их заняли военачальники и полководцы. Простые воины разместились, где пришлось. Кто оказался поближе к верёвкам, уселся на землю. Кому не хватило близкого места, остался стоять на ногах. Некоторые изловчились взобраться на ветви деревьев – сверху видно лучше всего.

Ударили барабаны.

Знаменосцы замахали длинными древками. Полог шатра распахнулся, и в проёме все увидели Чжу Юаньчжана. Командующий сидел в резном кресле с высокой спинкой, сложив на коленях ладони. Длинный халат из жёлтого шёлка спускался с широких плеч тяжёлыми ломкими складками и казался отлитым из золота.[11]

Высокая шапка с нависающим плоским донцем, обвешанным нитями жемчуга, напоминала императорский головной убор.

– Десять тысяч лет жизни! – вырвался из уст собравшихся единодушный крик.

Подобным возгласом приветствовали самого Сына Неба.

Мало кому удалось разглядеть, как появился танцор. Увидели, что стоит он в углу площадки, на противоположной стороне от шатра, и уже изготовился к танцу. Высоким ростом и стройностью танцор не отличался. Зато его воинственный вид пришёлся всем по душе. Белый военный халат, подпоясанный полотнищем синего шёлка, ладно сидел на приземистой крепкой фигуре.