Знак «фэн» на бамбуке - [27]
Но в день, когда в лагере «Красных повязок» праздновали победное возвращение войск, книги, хотя и выпал досуг, остались лежать в ларцах. Командующий Чжу Юаньчжан пировал со своими военачальниками.
Два длинных стола ломились от яств. На фарфоровых тарелках высились горы из баклажанов. Тёмными озёрами растекалась густая соя, красные от маринада ростки молодого бамбука составляли причудливые берега. В чашах дымился бульон с овощами и яйцами, настаивался отвар из лепестков лотоса. Запасы сушёной рыбы и мяса расходовали с бережливостью. Но блюда, хотя и без мяса, приготовили умелые повара, и палочки для еды без устали мелькали в руках пирующих. Было весело, шумно. Снаружи доносились песни, дробь барабанов, перестук кастаньет. Говорили все громко, поздравляли друг друга с победой, открывшей путь на Цзицин. На почётном месте, рядом с Чжу Юаньчжаном, сидел Сюй Да. Улыбка не покидала широкое добродушное лицо великана, в светлых глазах плясали радостные искры. Однако и другие военачальники не чувствовали себя обделёнными славой. Каждый рассказывал, как отважно сражались его полки и как удирал ненавистный враг, побросав убитых и раненых. «Трудно сказать, кто из воинов отличился больше других. Все бились яростно, словно духи мщения, и заслуживают равной награды» – такими словами каждый заканчивал свой рассказ.
Только один человек сидел молча, ел мало и всем своим видом давал понять, что ест через силу. Если к нему обращались, отвечал односложно и замирал в неподвижности, словно глиняный страж. Для чего командующий привёл его с собой на праздник? Военачальники переглянулись и забыли о невежливом госте.
Один Чжу Юаньчжан не забыл.
– Прошу вас, господин Чэнь Есян, побороть терзающие вас печали и превратить своё поражение в самую блестящую из побед, – обратился командующий к неподвижно сидящему гостю.
– Разрешите поздравить вас и пожелать всяческого благополучия, – не повернув головы, ответил Чэнь Есян. – Что же касается моей особы, мне следовало бы выпросить нож и свести счёты с жизнью, вместо того чтобы сидеть за этим столом.
– Достойный правитель управляет своим народом, нам надлежит научиться управлять своим духом.
– Если вы окажетесь столь любезны и просветите меня в моей тупости, я готов прочистить уши и внимать без устали.
Сказано было резко, без должного почтения пленника к победителю.
Чжу Юаньчжан не обратил внимания на грубый ответ.
– Суетные страсти унижают человека, алчность, честолюбие и тщеславие заводят его в тупик, – продолжал он спокойно и ровно. – А разве не эти чувства владеют теми, кто всё ещё служит погрязшей в беспутстве династии? Власть дошла до распада и краха. Неспокойно в верхах, низы взялись за оружие. В древней книге сказано: «Если колодец загрязнился, из него нельзя пить. Но стоит позаботиться, чтобы его своевременно вычистили, все вновь смогут черпать воду». Если полководец отдаёт себя на служение неправому делу, сможет ли он принести пользу? Нет, он скорей уподобится нечищенному колодцу.
– Говорить богачу, что бедняк с голоду погибает, всё равно что камень кропить водой, – негромко проговорил Тан Хэ.
Разговоры за столами затихли. Все слушали Чжу Юаньчжана.
– Вовремя сказано, – злобно сверкнул глазами Чэнь Есян. – Господин командующий верно забыл, что перед ним не приниженный трудом раб, а богатый землевладелец. Многие земли на юге Срединной империи принадлежат роду Чэнь.
– Разве одни крестьяне, гончары, кузнецы и работники солевых копей составляют войско «Красных повязок»? Из семьи чиновников происходит наш мудрый советник Ли Си. Отважные, как горные барсы, Гоюн и Гошен также владеют землями, на которых работает множество арендаторов. Два брата Гоюн и Гошен прославились как храбрые полководцы, хорошо разбирающиеся в военном искусстве.
Обрадованные вниманием командующего, братья встали и поклонились.
– Борьба с захватчиками общее дело всех сыновей Поднебесной, и богатых, и бедных, без различия званий и чинов, – обернулся к Чэнь Есяну советник Ли Си.
– Мы прогоним захватчиков. В Поднебесной воцарятся покой и мир, – продолжал Чжу Юаньчжан, чуть громче прежнего. – Станет вдоволь муки и риса. Люди забудут, что такое нищета и грабёж, и каждый сможет заниматься предназначенным ему делом.
Бой. Фрагмент японского свитка XII века.
Тёмное лицо Чжу Юаньчжана раскраснелось, глаза засверкали. Воодушевление командующего передалось остальным, все почувствовали приподнятость и волнение. Один Чэнь Есян продолжал сидеть неподвижно, словно отгороженный от других невидимой ширмой.
– Зачем уговаривать пленного? Ведь его жизнь и смерть и без того в наших руках? – шёпотом спросил Тан Хэ у сидевшего рядом Ли Си.
– Тох, кто недооценивает врага, может потерпеть поражение, и причиной разгрома будет он сам, – ответил Ли Си.
Тан Хэ мало что понял из такого ответа, и, поймав на себе его удивлённый взгляд, Ли Си добавил:
– Разумом, достойным бессмертных, наделило Небо командующего.
Советник раньте других разглядел, какую цель преследовал Чжу Юаньчжан. Войско Чэнь Есяна отступило и понесло урон, но не было до конца разгромлено. Уцелевшие полки нетрудно собрать. На место попавшего в плен главнокомандующего нетрудно поставить другого. Десятки тысяч вооружённых солдат вновь составят грозную силу и будут по-прежнему защищать устои прогнившей власти императоров-мэнгу. Другое дело, если Чэнь Есян сам приведёт полки к «Красным повязкам». С таким пополнением смело можно двигаться на Цзицин.
