Знак Бесконечности - [40]
А ночью сама узнала немало. Морхара подняла ее с постели и вывела во двор, поставила перед бочкой на углу дома, пошептала что-то, крюча пальцы над водой и скалясь, как вампир, и кивнула: смотри!
Саша с легким недоумением покосилась на женщину, потирая озябшие плечи: что там можно увидеть, кроме отражения звезд на ночном небе, да угла крыши. Может, конечно, еще каракатицу, какую сдуру в воду упавшую –– да не интересно. Нет, вот стоило ради этого из теплой постели вытаскивать?
Морхара, видать, осерчала: сдвинула брови и, схватив девушку за шею, чуть не окунула в бочку:
–– Смотри! И запоминай!
Саша тоненько вскрикнула, с ужасом глядя на водную гладь –– в ней, как в цветном телевизоре с четким изображением, со всеми красками и подробностями транслировались картинки из будней средневековья.
–– Это Родерик –– сенешаль и правая рука герцога Мороган, –– прокомментировал голос ‘за кадром’ –– Морхара в ухо. Саша покосилась на нее, сглотнув со страха загустевшую слюну, и опять уставилась на изображение: Рыжеусый, широкоформатный мужчина с грубыми чертами иссеченного множеством мелких шрамов лица гордо трусил на коне, придерживая рукой в перчатке здоровенный меч на боку. За ним плыл отряд всадников с не менее впечатляющими лицами и фигурами в одежде как на подбор –– с одного металлургического комбината.
–– Запомнила? Смотри дальше. Вордан –– начальник стражи. Молод, горяч, храбр и умен не по годам.
Голубоглазый мужчина лет 30 оглаживал лошадь и подозрительно щурился в ‘экран’.
–– Симпатичный, –– выдавила Саша. Женщина фыркнула:
–– Дальше смотри: Винсент, граф Вайвик. Вассал герцога Мороган и твой брат.
–– Родной? –– уточнила Саша: красив графенок –– прямо чупа-чупс в парчовой обертке!
–– Родной! –– рявкнуло над ухом. Саша чуть съежилась и покосилась на женщину: опять в голове копалась?
–– Больно надо. А в голове у тебя –– бардак, почище, чем в хлеву нерадивого виллана! Нашла на кого зариться: что тот, что другой –– гордецы.
–– Чем плохо? –– пожала плечами Саша.
–– После твоего наркомана любой болван напыщенный идеалом покажется.
Саша обиделась:
–– Сами сказали: Вордан –– умный, а потом оскорбляете. Я, между прочим, не о том думала! Если в голову лезете, то смотрите внимательней.
–– Куда уж внимательней! Понравился брат-то? Красивый…только ты замужем! И думать о нем не смей!
–– Да вот еще, брат все-таки…–– протянула Саша и вздохнула –– всегда так: в одной тарелке шашлык, в другой каша манная. В ее. И сама себя одернула: был у нее уже такой утонченный –– Костиком звали…
Интересно, а ей премия за все, что происходит, полагается? Она б взяла мужичком каким-нибудь, незатейливым, главное, чтоб не дурак, не хам, а в остальном –– разберутся. Геев-то, поди, еще нет? И наркотиков… И взвыла:
–– А-а-у-у! –– бабкина трость стукнула ей по лбу:
–– Ты мне резвиться-то брось!
–– Больно, между прочим! –– прошипела Саша и посерьезнела. –– Мне 26, я ребенка хочу. Скажите, что это патология, и я поставлю на мечтах крест.
–– Раньше думать надо было, убогая.
–– Раньше…И почему я убогая?
–– Так слепая –– счастье свое не видишь, как щенка в титьку тыкать приходится.
–– Это на кого намек? –– насторожилась Саша, слегка закипая: нашлась тоже Луиза Виллма средневекового разлива! И отвернулась –– глаза у старушки хищно сверкнули –– сейчас второй раз по лбу даст.
–– Дальше смотри –– служанки твои: Майла и Айрин. А вот леди Пипина, старая дева, тетка юной герцогини, сестра ее усопшей матери. А вот и сама Дезидерия, дочь кельтского вепря, падчерица твоя.
‘Вот она, премия!’ –– чуть не закричала Саша. Милая девчушка, лет десяти, с застенчивым лицом и робким, немного угрюмым взглядом карих глаз гладила котенка и вызывала одним своим видом желание обнять и приласкать. Саша даже вперед поддалась, желая возвестить о своем прибытии и заявить права на это дитя. И зачем, правда, мужчины, если вот он, ребенок, готовенький!
–– А можно ее …–– обернулась к старушке в порыве, и губы поджала, смолкнув –– трость угрожающе качнулась, намекая на встречу с ее лбом:
–– Нельзя! Падчерица она тебе, значит, никто.
–– Как это –– никто? Она ребенок! Без матери, отец в разъездах –– всеми заброшена. Да у нее тоска в глазах и одиночество на лице! Устроили ребенку счастливое детство!
–– Жалостливая ты больно, –– с осуждением заметила Морхара. –– Так и здесь долго не проживешь.
Саша растерялась: опять не так.
–– Все, сеанс окончен, –– старушка провела ладонью над водой. –– Спать. Завтра граф явится за тобой. Вставать рано.
–– Подождите, а герцог сам где?
–– В отъезде. Придет время, увидишь. Его ни с кем не спутать: здоров, как медведь, а нрав, как у вепря, –– и подтолкнула Сашу в дом.
Девушка зыркнул на нее, как на врага народа, и не сдержалась, отвесила поясной поклон, вложив в него свое благорасположение к этой ехидне.
Старушка вздохнула и начертила в воздухе какой-то знак. Саша мгновенно раззевалась, забыв все, что произошло, включая мысли на эту тему, и пошла в дом, мечтая лишь о подушке.
Ночью ей снился бой. Она шла в атаку за широкоплечим мужчиной в камуфляже, и мечом в руке. На его крестовине лежал круг с темными бороздами спирали и четырьмя зелеными камушками. Они блестели, словно подмигивали и то ли предостерегали, то ли насмехались. А ей очень хотелось рассмотреть лицо человека…
Он с другой планеты, она с Земли. У них разные взгляды на жизнь, разные вкусы, знания и пристрастия. Столкновение двух представителей совершенной разных рас приводит к глобальным переменам не только в их жизни..
"я не особо сопротивлялась, активно знакомилась с действительностью, в которой мне предстояло то ли жить, то ли влачить существование. Я стала подозревать, что от меня требуется стать одной из многих, ни лицом, ни мыслями, ни чем иным не выделяясь на общем фоне, но это меня выводило из себя.".
Незыблемые понятия чести, добра справедливости - кому они более понятны и присущи? Человеку, что считает себя венцом природы, единственно мыслящим и чувствующим существом и причисляет себя к клиру бесспорного носителя добра и просвещения, или тем, кто заранее очернен и обвинен им, причислен к низшим, злейшим существам. Где больше светлых идеалов: в царстве технического прогресса и разума или в обществе, живущем по законам природы? Способен ли человек понять и принять кого-то кроме себя?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрактальный коридор под присмотром аттракторов — вот что любая жизнь. Будь то инфузория или камень, цветок или человек, комета или ливень — каждый бесконечно будет проходить заданный маршрут бесконечности, пересекаясь в строго определенных точках, эволюционируя по спирали, как по спирали расположены миры, согласно своему развитию. У одних путь по восьмерке будет коротким, у других долгим, у одних затратится миг, у других век. И если в движении, в действии представить все это многообразие одновременной работы — возникает естественное ощущение хаоса.
Если б Шарль Перро вздумал написать сказку о современном Принце и современной Золушке, то выглядело бы это, наверное, примерно так: жил был скучающий олигарх и невзрачная студентка, забитая догмами о идеалах и вечных ценностях…
Сумеет ли Любава, послух князя, выполнить задание, несмотря на противостояние польского посланника и жителей колдовского Муромля? Города песенников и сказителей, детей Велеса? 1054 год. Правление князя Ярослава Новгородского. Мятеж волхвов в Залесье. Использована концепция «Славянских древностей» Иванова и Топорова, Для реконструкции народно-религиозного творчества взяты образы современного фэнтези, потому что по существу фантазии жителей 11 века и современных людей удивительно совпадают.
Старый Крым, наши дни. Одинокая татарка Айше-абла подобрала у подножия горы Агармыш новорожденную девочку. Милую, кроткую, нежную… вот только с птицами и зверями малышка ладила куда охотнее, чем с людьми. И дела у татарки пошли все лучше — не иначе колдовством промышлять стала. Кто же вырастет из найденыша? В тексте есть: смерть, крым, осы.
Двое друзей в результате несчастного случая попадают из 23-го примерно в 30-й век. Думаете, через тысячу лет сохранятся коптящие заводы? Нет, — идет конец техногена. И все может быть гораздо интереснее. Маги, говорящие на языках программирования… Растущие на деревьях готовые изделия. Я затрудняюсь назвать жанр. Это… научная фэнтези. Написана ещё в 1995. Научная Фэнтэзи, созданная неудержимым воображением автора — инженера и программиста. Ведь программист… он почти что супермен… Он владеет Истинной речью… и повелевает рукотворной природой, особенно такой, как в этой книге, где дома растут, как грибы после дождя, где в соседнем лесу можно найти новейший процессор, "летающую тарелку", живое такси или повстречать прекрасную амазонку. Герои повести с первых мгновений втянуты в извечную борьбу добра и зла, где истинные намерения иногда грубо, а иногда тонко завуалированы.
Пародийно-юмористические истории, действие которых происходит в мире Малазанской империи, сочинялись Стивеном Эриксоном с 2002 года. К настоящему времени (2019 год) издано шесть историй, и сюжет автором еще не исчерпан. В одном из интервью писатель назвал их данью уважения "Рассказам о Фафхрде и Сером Мышелове" Фритца Ляйбера; впрочем, предметом фарсовой игры является, скорее, весь объем "триллеров" и "ужастиков" современной масс-культуры. Падкие на убийства колдуны-некроманты Бочелен и Корбал Броч, возможно, запомнились читателю по "Памяти Льда".
Продолжение похождений неугомонных некромантов, ставших желанной добычей всех блюстителей добродетели и стражей закона. Переведены 2 из 3 историй: Гаддова Крепость (The Wurms of Blearmouth) и По следу треснутого горшка.