Знаешь, сколько опало во сне лепестков... - [4]

Гу Сяобэй искоса посмотрел на меня, как будто у меня на лице было написано, что я полная дура, коварно усмехнулся и сказал:

— Так это вы на нее накинулись просто потому, что она со мной рядом стояла? Линь Лань, ты что, все еще ревнуешь?

Я тоже сощурила глаза в ответ:

— Ты грудь не надувай, за мной столько народу бегает, что в один поезд не усадишь. С чего это мне горевать по каким-то давно прошедшим вещам? — сказав это, я почувствовала себя отвратительней некуда.

Гу Сяобэй, ухмыльнувшись, сказал:

— В один поезд, говоришь? А по-моему, по любому не больше трех.

Я тут же погрузилась в уныние. Я поняла, о каких троих говорил Гу Сяобэй. За то время пока мы с ним встречались, у нас случилось три небольших эпизода. Первым был молодой писатель с факультета китайской филологии нашего института. Не думаю, что он был очень начитан, а если был, то читал книги тех писателей, что либо уже на том свете, либо одной ногой в гробу. Одно время он без устали пытался ухаживать за мной, он говорил, что, мол, культурный уровень сегодняшних студенток низкий, они вульгарны и т. п., а потом, посмотрев на меня с полчаса, сказал: "Ну а ты все-таки немного получше будешь". Ё-мое, полчаса раздумий ему понадобилось для того, чтобы сказать, что я "немного получше"! Я тут же убежала от него куда подальше. Если бы он знал, что я вообще-то книги пишу, то, наверное, удавился бы на месте. А может меня бы удавил — в любом случае без вони и визга не обошлось бы. Я, разумеется, не буду прогибаться под такими, я ж как-никак наживаюсь на своих книгах... ой, в смысле зарабатываю на своих книгах. Был еще один студент, посещавший спецкурс по физкультуре, ростом метр девяносто с лишним, почти два, настоящий орангутанг, он ухаживал за мной исключительно ради удовлетворения основных инстинктов, это придало мне чрезвычайную уверенность по поводу моей фигуры и внешности. Однако если парень ухаживает за тобой только из-за того, что ты красивая, тебе по любому на сердце будет не очень клево, поэтому ему я тоже помахала ручкой. И мы с Гу Сяобэем по-прежнему продолжали распевать песню о непоколебимости наших отношений.

Ну а последним эпизодом был Байсун, с ним скандал вышел недетский. Из-за него-то я и рассталась с Гу Сяобэем.

4

— Любовь прошла, никто уже не помнит об этом,— сказала я и помахала ручкой.

— А я помню,— как будто погрустнев сказал Гу Сяобэй.

Я посмотрела на его лицо и на секунду мне стало очень тоскливо, кто теперь поверит, что это тот самый Гу Сяобэй, которому весь университет готов был поставить памятник,— так он обо мне заботился. На мгновение все трое замолчали, обстановка стала совсем неуютной. Пока мы втроем грустили передо мной нарисовался Байсун.

— Линь Лань, ты мою девушку видела? Зовут Ли Жасмин, настоящая леди, неплохо, правда? — сказал он с сияющим лицом, после чего по-птичьему надул грудь, чуть ли не подпрыгивая на месте от гордости — просто очаровашка!

Услышав это, мы с Вэньцзин чуть не подавились, а Гу Сяобэй разразился гомерическим хохотом, прислонившись спиной к стене. Мы с Вэнцзин засмеялись через мгновение, и наш смех постепенно перерастал в конвульсии.

Байсун, разумеется, ничего не понял, но спрашивать тоже не стал, а лишь позвал всех к столу и сам тоже вошел в зал. Вэньцзин сказала, что ей надо помыть руки. Я пошла вместе с ней.

Пока мы были в туалетной комнате, Вэньзин спросила:

— Ты правда больше ничего не испытываешь к Гу Сяобэю?

— Правда.

— Ты тут честной народ не обманывай,— сказала она, усмехнувшись. — Или ты мне предлагаешь прикинуться дурочкой и поверить? Хотя ведь сама знаешь: боль в собственном сердце не разделишь ни с кем.

И она сразу же вышла.

Я застыла перед зеркалом, не говоря ни слова. Вэньцзин и правда может своим языком очень больно уколоть.

Да как я могу ничего не испытывать к Гу Сяобэю? Такие вещи по одному лишь желанию из памяти не сотрешь.

Мы с Гу Сяобэем вместе учились во второй ступени средней школы[8]. Я стала "нехорошей школьницей", как только перешла в первый класс второй ступени из-за того, что мы с Гу Сяобэем начали встречаться. Тогда это действительно была, что называется, чистая непорочная любовь, держась за руку мы могли провести целый вечер и при этом быть на седьмом небе от счастья. Когда мы с Гу Сяобэем впервые взялись за руки, я не могла потом уснуть всю ночь, я лежала в кровати и смеялась сама себе. Тогда от этого смеха мама вскочила в холодном поту, подумав, что в меня бес вселился. На следующий день Гу Сяобэй сказал мне, что он тоже всю ночь не сомкнул глаз. Однако мы с Гу Сяобэем были лучшими учениками в параллели, поэтому учителя не решались нам ничего сказать. У нас был один очень молодой учитель английского — так он вообще все время подтрунивал надо мной, приговаривая, что очень хотел бы погулять у нас на свадьбе. Он растил нас, холил и лелеял, как настоящий заботливый садовник. Где теперь найдешь таких учителей... А ведь были и такие, которые, как нерадивые крестьяне, загубили маленькие хорошие росточки, которыми мы были. Мы с Гу Сяобэем сначала собирались поступать в лучшие университеты, однако на последних тренировочных экзаменах я написала все хуже некуда, после чего дома перевернула все вверх дном. После этого я не осмелилась вписывать хорошие университеты в бланк-заявление абитуриента