Змея в изголовье - [9]

– В моем отряде служат только христиане!

– Я мало знаю о вере франков, – не спуская глаз с горбоносого лица предводителя крещеных сарацинов, проговорил Саид, – однако наверняка у вас найдутся те, кто сможет научить меня вашему закону.

– Ты так легко готов отречься от веры предков?

– Мулла велел Амине забыть о нашей любви и смириться с волей отца. Если служитель вашего бога благословит нашу любовь, я готов сражаться за него, не щадя жизни.

– Что ж, твои слова мне по нраву. Пожалуй, я возьму вас под свою защиту. Тем паче что хороший проводник в этих краях не помешает.

– Эй, эй! – послышалось сзади. – Не слишком ли быстро ты обещаешь защиту, Тигран?! Не забывай, здесь я командую!

Командир туркопилье почтительно, хотя и недовольно, склонил голову. Саид обернулся на голос. Позади легковооруженных всадников на мощных боевых конях красовалась тройка рыцарей, окруженная парой десятков оруженосцев и сквайров. Прозвучавшая только что фраза была произнесена на грубой помеси франкского наречия с аравийским, на котором разговаривали в нечестивом Иерусалимском королевстве. Однако суть ее Саид все же понял. Но вот дальнейший разговор продолжался на франкском. Высокий широкоплечий рыцарь в алой котте с вышитым серебряным львом, с необычайно светлыми глазами цвета стали, сдвинув брови, что-то говорил предводителю туркопилье, тот отвечал, почтительно склонив голову. Речь собеседников была непонятна, однако Саид чувствовал, что рыцарь недоволен. Наконец тот, кого сероглазый назвал Тиграном, обратился к юноше:

– Сэр Ричард Торквудский полагает, что ты соглядатай Басриза и что женщина с тобой – лишь коварная уловка, достойная этого трусливого шакала.

– Разве я таился, стараясь проследить ваш путь? Мы с любимой шли, не скрываясь. Это вы увидели нас, а не мы вас.

– Я говорил ему об этом. Он требует доказательств.

Лицо Саида помрачнело, однако, быстро нашедшись, он сунул руку за кушак, чтобы выхватить перстень кади. Десятки луков взметнулись, и стрелы легли на тетивы, целя во влюбленную пару.

– Не делай резких движений, – хмуро процедил Тигран. – Иначе даже я не смогу спасти тебя.

– Позволь, я достану?

Горбоносый воитель кивнул. Саид медленно, чтобы не вспугнуть лучников, вытащил перстень с султанской тугрой.

– Это знак власти ее отца, – он указал на Амину. – Без него тот не может ни снарядить погоню, ни вынести приговор. Разве оказался бы он у меня, если б мы были лазутчиками? Да и оружие. Куда разумнее посылать на такое дело старика с посохом, нежели молодца с саблей.

Эти слова заставили рыцарей задуматься, они начали о чем-то переговариваться между собой, и, выслушав вердикт, Тигран перевел:

– Твои слова разумны. Что ж, покажи, насколько ты хорош в бою, стоит ли принимать тебя под свое знамя.

Саид улыбнулся и, стараясь как-то спрятать охватившую его радость, склонил голову. С тех ранних детских лет, когда один из уккалей, просвещенных служителей, забрал его у родителей и отвез в святилище, всякий день он проводил в военных упражнениях. И уж наверняка немного бы нашлось в этих землях воинов, способных противостоять ему в открытом бою. Тигран скомандовал одному из своих бородачей спешиться и обнажить клинок.

– Твоя задача победить, – пояснил он новобранцу. – Но если ты убьешь моего человека или даже серьезно ранишь его, я сам отрублю тебе голову.

Саид подтвердил, что услышал, и в тот же миг отпрянул – сабля противника свистнула совсем близко у его лица. Должно быть, у бородача не было приказа щадить противника. Туркопилье рубанул еще раз. Удар был сильным, быстрым, но, по мнению молодого хранителя, чересчур широким. Он вновь сместился и тут же оказался чуть сбоку от противника. Маневр Саида не остался незамеченным, и воин Тиграна повернулся вслед за ним, рубя сверху наотмашь. Саид подставил саблю и, едва заметно спуская по заточенной стали клинок противника, прорвался вперед, совсем близко к неприятелю. Еще мгновение – и он прижал запястье вооруженной руки туркопилье локтем к своему боку, перехватил саблю в левую руку и с явным удовольствием огрел противника навершием рукояти по затылку. Бородач выронил оружие и без чувств рухнул наземь.

– Да, это было ловко, – резюмировал Тигран. – Ты держал оружие в левой руке – позор для моего воина. – Он кивнул одному из ближних всадников: – Оттащи падаль. А ты, Саид из Аль-Нузы, забери его доспехи, оружие и коня. Он же сам пусть бежит следом, держась за стремя. Останется жив – его счастье.

– Но это же верная смерть! – ужаснулся Саид.

– На все воля небес, каждый день в мире умирают люди. Мне нет до этого дела.

Закончив с этой расправой, предводитель туркопилье обратился к рыцарю серебряного льва. Тот было кивнул, выслушав его слова, однако его спутник, рыжеволосый, на гербовой котте которого был изображен объятый пламенем камень, что-то произнес с недоброй ухмылкой, и сэр Ричард, насмешливо подняв брови, согласился.

– Тебе предстоит еще один бой, – пояснил Тигран. – На этот раз можешь не сдерживать удар.

Саид приготовился к схватке. Он ожидал появления какого-нибудь невероятного гиганта вроде того, которого Дауд поразил из своей пращи. Но его новый противник был совсем не таков. Саид даже удивился выбору франков. Впрочем, как для последователей учения Пророка, так и для франков-христиан этот боец был явно чужим. Оттенок его кожи был необычно смуглым, но гораздо светлее, чем у нубийцев, скорее каким-то желтоватым. Но более всего удивляли глаза – раскосые, узкие, хищные, как у каракала. До этой последней минуты Саид не замечал его, тот будто прятался в тени за спиной рыжеволосого предводителя. Но едва прозвучала команда, он оказался перед Саидом, почтительно ему поклонился и представился: