Змей подколодный - [40]

Это действительно был паззл — ни больше, ни меньше. Подавив желание засунуть картонки в коробку, а коробку выбросить за ограду гимназии (ещё лучше — сжечь на хрен!), Андрей принялся паззл собирать. Собирал долго и машинально, раздумывая, рассказывать ли Ольге о своём приключении. "Однозначно — нет, — решил он, наконец. — Но что, если явятся и к ней? У меня блок, а у Ольги? Впрочем, главный враг всё ж таки я. Наверное…"

Обратив, наконец, внимание на получавшуюся картинку, Андрей присвистнул и паззл разломал немедленно: с картинки, наполовину уже собранной, смотрели на него не Винни-Пух и не Пятачок, а всё те же жуткие мультяшные глазки в окружении почему-то крошечных разнообразных змеек. Провались вы!..

Коробочку со всем содержимым он немедля сжёг, спрятавшись в непроглядных зарослях за интернатом. И пепел растоптал; а жёг, сидя на корточках и внимательно следя, чтобы сгорело дотла. Гадость горела ужасно медленно — он успел выкурить четыре сигареты, не озаботившись последствиями, и пропитался дымом (от костерка и табачным) с головы до ног. Вернувшись же в интернат, был уличён в курении дежурившим нынче Демуровым и сразу наказан.

После пережитого кошмара порка показалась Андрею комариным укусом. Вот вам, любезнейший, и зримая польза от ночного визита, не так ли, драгоценный мой?..

Утром в воскресенье коробочка с паззлом снова красовалась на столе — целая и невредимая.

Глава 7 (Ольга)

Белые и пушистые

(но даже им не рекомендуется думать о любви, не подумавши о последствиях)

Знаешь, Ольга, если б я был танцором,

я станцевал бы для тебя менуэт.

"Чиж и К' о"

1

Октябрь есть недоразумение, морок, календарная описка — потому что на самом деле в мире происходит май. Из-за погоды, конечно, несказанно весенней, из-за яркого солнца и тёплого ветра. И ещё, самую малость, из-за того, что этот пират, этот высокомерный испанский дон, этот умник с брезгливой складкой у рта в меня влюбился — насмерть, голову потерял, никаких сомнений — НИ-КА-КИХ!

Но чувства Андрея Карцева, разумеется, не влияют на Ольгино настроение — никоим образом! Просто с самой пятницы (после свидания в саду — но это не более чем совпадение) октябрь обернулся маем, а в обувь будто пружинки вставили — Ольге кажется, что она и не ходит вовсе, а едет на велосипеде с горки. Надев же кроссовки и выйдя из ворот гимназии, она теряет вес окончательно. Хочется раскинуть руки и кружиться, и Ольга уверена, что если побежит, то ноги оторвутся от земли. И, наверное, бежать стоит к влюблённому пирату, а он подхватит её, закружит и потом, не отпуская, поцелует. Это обязательно сегодня случится — никаких сомнений!

Она целовалась всего раз в жизни — прошлой весной, по великой любви. Только при ближайшем рассмотрении объект любви оказался дурацким, и никаких восторгов от поцелуев (врут, по ходу, в романах!) Ольга не испытала. Всё оказалось совсем не так, как она себе придумала, — неинтересно! Но Андрей Карцев должен уметь целоваться, в этом Ольга уверена. И его она не придумывала — по горло других проблем! Одни уроки чего стоят! Так что с её стороны это вовсе не любовь — нет, просто погода! Совершенно весенняя.

Пират нравится Ольге, давно уже нравится — и не только внешне. Он ни капли не похож на знакомых мальчишек, а кроме того, когда он находится рядом, ужасы, висящие над Ольгой с августа, заметно тускнеют. Может, из-за тех слов в письме, но факт остаётся фактом: присутствие Андрея действует на неё как транквилизатор. Расслабляет и успокаивает, словно он непобедимый сказочный рыцарь. Её собственный рыцарь. Телохранитель. Но ведь не больше?

Раздумывая о любви и пирате, Ольга выходит к фонтанам около тринадцатиэтажек. Фонтаны вполне узнаваемы, а к фонтанам прилагается в полном объёме старая добрая площадь Ленина. Со Дворцом "Октябрь", в котором она в пятом классе занималась танцами, с трибуной, с гостиницей "Ахтуба", здесь недостроенной — около гостиницы торчит жирафом подъёмный кран, а в окнах нет стёкол. Над площадью высится сам Ленин, указывая на агентство "Аэрофлота". Насмотревшись на площадь, Ольга сворачивает во дворик ближней тринадцатиэтажки, чтобы удостоверить очевидное: на другой стороне улицы обретается решётка гимназийской ограды. За решёткой лесом стоят сосны.

Реалии родного города, вызывающие у Карцева рептильные восторги, Ольгу напрягают, не то чтобы сильно, но всё-таки. Она предпочла бы Париж — а лучше Голландию. Да что угодно — даже чёрные пески иной планеты были бы гораздо уместнее! Но сегодня действительность прекрасна в любом облике. Лучше всего это объясняется грамматически: полное и безусловное отсутствие категорий прошлого и будущего времён. Время же настоящее напрочь лишено страхов и неприятностей и полным-полно разнообразных кайфов, в том числе, связанных с исторической родиной. Магазины, к примеру, — мелочь, но отыщи ты её в пустынях на Альфе Скорпиона!

Прямо перед носом у Ольги — вывеска ювелирного магазина "Кристалл". Ольга немедленно дарит себе кайф момента и внутри магазина, прилипнув к одной из витрин, замирает, как кошка перед клеткой с хомячками.

В витрине, среди обилия и разнообразия, искрятся на чёрном бархате крошечные золотые кораблики. Цена их, из-за размера и отсутствия камешков, не так уж велика, но откуда такие деньги?! У Ольги есть золотые серьги, подаренные на пятнадцатилетие (мама не разрешала носить их на улице, а она всё равно носила). Они лежат дома, в другом мире, в несуществующем сегодня прошлом, и ни в какое сравнение с корабликами не идут. Кайф момента грозит обратиться своею противоположностью, но тут до Ольги доходит, что покупка серёжек возможна — и не только этих, и не только серёжек! Она хватается за карман, испугавшись, что забыла кошелёк и придётся возвращаться в гимназию. Ничего трудного, но на лавочке у книжного её ждёт Карцев.