Змей - [119]

— К сожалению, истинная ценность камня стала известна совсем недавно. Мой отец приказал утопить его. Он выполнял наказ братства — уничтожать все, что дискредитирует Колумба.

Завала усмехнулся и сказал что-то по-испански.

— Вы абсолютно правы, мистер Завала. Мой отец перегнул палку. Однако он не мог знать, что я изменю цель «Лос эрманос».

— И когда же вы решили перейти от затопления кораблей к революции? — спросил Остин.

Тень промелькнула на лице Алкона, хотя через миг он рассмеялся:

— Браво, мистер Остин. Вы выиграли немного времени перед исполнением смертного приговора. Что НУМА известно о моих планах?

— Я отвечу после уточнения некоторых деталей.

— Вы разговоритесь, когда я начну делать дырки в руках и ногах вашего коллеги, — с улыбкой ответил Алкон.

— Конечно, вы можете поступить так. Но позвольте выступить со встречным предложением. Скажите, в чем заключается ваш план, а я открою секрет, известный только мне одному. Клянусь.

— Принимаю.

Остин правильно оценил Алкона. Богач оказался настоящим мегаломаном, которому хотелось обязательно поделиться своими безумными планами.

— Мой план можно передать одним словом — Ангелика. Это будет совершенно новая страна, образованная из юго-западных штатов и южной Калифорнии. Наследники испанцев должны вернуть себе то, что у них отняли силой.

Джо присвистнул:

— Удачи, парень. Правда, мне известна сила, способная помешать тебе.

— О-о-о, поверьте мне, я в курсе военной мощи США и не намерен идти против их армии напрямую.

— А для чего тогда покупалось все это вооружение? Для занятий спортивной стрельбой?

— Нет, конечно. Вы — испанец, мистер Завала, и потому знаете, чему учишься, сражаясь с быками: двигаясь правильно и умело, можно победить более мощного и грозного врага.

— Война с Соединенными Штатами не бой быков, — возразил Остин.

— Принцип годится. Я хорошо подготовил почву. Я способствовал перемещению миллионов иммигрантов на территории, принадлежавшие Испании и теперь незаконно занятые США. Теперь они превосходят числом неиспанцев. Я владею ключевым бизнесом: нефть, газ, угледобыча. На свои доходы я купил многих официальных лиц. Теперь можно приводить план в действие. Как только выберусь отсюда, сразу начну действовать. Армия, которую я собрал и обучил, двинется к пограничным городам. Остальные будут совершать рейды в глубь страны. Несмотря на возможные проявления национальной неприязни по отношению к потомкам испанцев, они выстоят, потому что у них есть великая цель: возродить национальную гордость, которую так часто попирают в Америке.

— Это же означает кровавую бойню и хаос!

— Пускай. А что могут сделать Штаты? Освободить Альбукерке и Финикс, сбросив на них атомные бомбы? Развернуть боевые действия на улицах Сан-Диего? Американское правительство знает, что всякий вооруженный конфликт заканчивается политическими договоренностями, а я предложу выход. Губернаторы, которые получили свои посты благодаря мне, будут выступать за восстановление мира и предложат, чтобы США выдвинули одного из своих граждан в качестве посредника между враждующими сторонами. А я буду вести переговоры о фактическом расколе союза.

— Но ведь нет никаких гарантий того, что ваша схема сработает. В ином случае сотни тысяч ни в чем не повинных людей погибнут ни за что.

— Они послужат средством достижения цели.

— Многие из этих людей будут выходцами из Латинской Америки, — сказал Завала.

— Что с того? — резко ответил Алкон. — Мои предки-конкистадоры использовали враждовавшие между собой группы индейцев, чтобы завоевать империю ацтеков, а потом сделали всех краснокожих рабами. Тем, кто выживет, я дам возможность возродить величие прошлого, возродить славу двух великих цивилизаций — индейцев и испанцев!

— Славное прошлое вроде кровавого футбола и инквизиции? — спросил Курт.

— И даже больше того, что вы можете вообразить, мистер Остин. Гораздо больше. Впрочем, ваша игра мне надоела, — нетерпеливо проворчал Алкон. — Так что там за секрет? Если ты солгал, я не стану тебя наказывать. Ты же все равно не спасешься.

— Я не вру. Тайна скрыта в соседнем зале.

Алкон и Гусман переглянулись.

— Хорошо, веди. Только без шуточек. Гусман не промахивается.

Остин поднялся по лестнице первым, за ним — Завала, а потом Алкон и Гусман.

— И вы пришли сюда по этой лестнице? — спросил Алкон, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь выхода.

Фигура в саркофаге привлекла внимание миллиардера.

— Кто это? — спросил он.

— Позволите?

Гусман пристально следил за каждым движением Остина, пока тот подходил к саркофагу, склонялся над телом и доставал какой-то небольшой блестящий предмет. Остин подал находку Алкону. Испанец удивленно поднял брови, посмотрев на вещицу.

— Не понимаю, — с подозрением сказал он.

— Представьте такую ситуацию, — начал Остин. — Вы — индеец майя и сидите на сундуках с сокровищами сотни лет, поджидая людей, которые привезли вам это добро и должны забрать его. В один прекрасный день является белый человек с востока и заявляет, что хочет получить свое золото обратно. Он умирает прежде, чем вы успеваете вернуть ему требуемое. Вы размышляете, а не Кукулькан ли пришелец, не воплощение ли Венеры? Стараясь оградить себя от лишних неприятностей, вы хороните умершего вместе с его сокровищами и на камне высекаете карту, которую поймет только Венера. Вот эти пергаментные свитки — рисунки с изображением карты на камне. А если это недостаточно убедительно, тогда объясните мне — откуда в храме майя христианский крестик?