Змеиный князь - [2]

В глазах Маргариты блестели слезы.

– Ты очень устала за последние дни, поспи немного.

– А ты?

– Я буду охранять твой сон.

Маргарита прилегла на дно лодки, прижавшись к Малу. Ему сразу же захотелось оградить ее слух от шума моря и заставить замолчать Оцеано. Мал попытался привлечь его внимание, но тот из-за паруса ничего не замечал, увлеченно описывая змеиные острова. Самым благодарным слушателем капитана оказался Ву – тот не отводил от него взгляд.

– Змеиные острова были моим земным раем. Здесь всегда царили мир, тишина и покой. Здесь всегда были в достатке пресная вода, фрукты и всяческая живность. Я был привязан к этим островам. Они заменили мне родной дом. Я никогда не позволял своим псам враждовать и проливать кровь на этой земле. Мы останавливались здесь только для того, чтобы отдохнуть день-другой и пополнить наши запасы. Как-то французы с рваными парусами после шторма причалили к одному из этих островов, и я строго-настрого запретил атаковать их. Стоит отыскать какое-нибудь блаженное место, как оно, рано или поздно, оборачивается мерзостью. Прощай же, мой милый ненаглядный ад! Я всегда буду помнить тебя!

– Неужели, у вас нет больше места, куда бы вы хотели вернуться, господин? – спросил Ву.

– Мой первый дом сгорел, в другой пришла чума, а в третий явилась война и голод. Трижды мне пришлось бросать всё… Бежать сломя голову. Мне некуда возвращаться.

– Любезный капитан, не могли бы вы говорить потише, самую малость, – не выдержал Мал.

Капитан кивнул и вполголоса добавил, обращаясь к Ву:

– Впрочем, как и люди… Они не перестают меня разочаровывать.

Капитан замолчал, окинув Верна и Дана холодным взглядом. Те нисколько не смутились. Они деловито ощипывали перья и пух с тушек павлинов и о чём-то перешёптывались.

Наследник Нидерландского престола принц Мал покинул родной дом неожиданно для себя самого. В двадцать лет он снискал славу полководца, которая досталась ему благодаря рвению отца, закалявшего сына на поле брани с ранних лет. Отец Мала Гербранд Голландский объединил приморские земли, покорил соседние германские княжества и объявил себя королем Нидерландов. Его бесстрашие заставило проникнуться к нему уважением итальянских государей, чьи города были поделены между Францией и Испанией. Дав клятвы верности Гербранду, они заручились его поддержкой, но только вместо себя король отправил на войну сына в главе сплоченного и храброго войска. Мал одержал ряд внушительных побед, изгнав французов из Фриуля, Вероны, Ломбардии и Тосканы. Ему оставалось покончить с испанскими завоевателями, которые и без того напуганные мощью неприятельской армии, сдавали один город за другим. Захватив Феррару, Болонью, Равенну, Сан-Марино, Анкону, Сполето и прилегающие к ним селения, войско принца Мала двинулось к Риму. Казалось бы, славные победы над иноземными завоевателями должны были сплотить итальянских государей, но вместо этого между ними усиливалась вражда. Из-за тщеславия и гордыни многие из них вошли в сговор с испанцами и накануне решающего сражения заманили голландскую армию в смертельную ловушку. Прорвавшиеся сквозь крепостные стены, голландцы нашли смерть на улицах Рима от неизвестного яда. Мал оказался в числе немногих, кому удалось спастись. С этого дня горечь поражения и бессилия изменить судьбу поселились в его сердце. По возвращению в Голландию он затворился в замке и там коротал свои дни.

Гербранда итальянский поход не разочаровал. Он заключил союз с государями Тосканы, оставшимися верными своим клятвам. Измена же остальных итальянских государей дала ему право расширить свои границы за счет их бывших владений. Видя это, король Франции Пепин потребовал от Гербранда дележа завоеванных им итальянских земель. Властитель Нидерландов понимал, что Франция является далеко не последним игроком на карте Европы, и вернув ей добрую половину завоеванных городов, заключил мир. Пепин предложил Гербранду закрепить этот союз через брак между его старшей дочерью – шестнадцатилетней красавицей Эудженией и Малом – старшим сыном Гербранда, которому исполнилось двадцать один год. Мал, даже не задумываясь, дал согласие. Союз с Францией сулил слишком многое, чтобы от него отказываться: возможность мести как испанцам, так и итальянцам.

Красота прибывшей в Амстердам Эуджении оставила Мала равнодушным. Куда больше его расположила к себе ее младшая сестра – Маргарита. Ей было двенадцать лет, и ее нежные, еще совсем детские черты лица обладали необъяснимой для Мала притягательностью. И сколько бы его мысли не занимала предстоящая война, в них всё чаще проникала идея прикоснуться к Маргарите и поцеловать ее. Очень скоро Мал стал сожалеть о том, что женится на Эуджении, а не на Маргарите, особенно после того, как во время танцев, устроенных в королевском дворце в честь прибытия французов, он все-таки прикоснулся к ней и встретился взглядом. Этого оказалось достаточно, чтобы всё изменилось: все его прежние помыслы о подвигах на полях сражений вытеснила полностью захватившая его страсть. В ту же ночь Мал пробрался в комнату рядом с покоями Маргариты. Через тайное отверстие в стене он наблюдал за спящей девочкой до самого рассвета. Не заходя к себе, он отправился к отцу и сказал, что вместо Эуджении желает жениться на Маргарите. Король Гербранд выслушал его, и объявил, что ничего нельзя изменить. «Тогда никакой свадьбы не будет», – решил Мал, но возразить напрямую ему не хватило духу. Ему оставалось только исчезнуть из страны в надежде, что ситуация разрешится сама собой. Единственный, кого он поставил об этом в известность, был брат Александр, которому он доверял как самому себе. Александр в течение нескольких часов нашел большой двухмачтовый неф «Святой Фома» – надежную плавающую крепость с многоярусными надстройками и щедро заплатил капитану, чтобы тот взял на борт Мала и его людей, не задавая лишних вопросов. Торговый корабль уже несколько дней стоял в гавани, готовый к отплытию. «Святой Фома» был именно тем, в чём нуждался Мал. Александр отдал все необходимые распоряжения и обещал хранить в тайне бегство старшего брата до тех пор, пока оно не станет очевидным для всех.