Змеиный бог - [3]
— Скорей бы сбросить беса рогатого, — пробормотал Джеремия, спрятав губную гармошку.
Он встал и потянулся, хрустнув суставами, разглядывая добычу из-под отяжелевших век. Висельник не двигался. Бандит сидел себе, раскинув ноги, привалившись к дереву — считай живой, если искоса смотреть. Его глаза отражали спокойный костер вечернего неба.
Секунду поколебавшись, рейнджер отстрелил пружину и облегченно уронил затекшую руку, когда цепь рассыпалась звеньями и легла в рыжую пыль.
— Что таращишься, леший? — спросил Джеремия, стараясь не нервничать без нужды. — Как-то ты почернел, что ли.
В руинах Пуэбло их нагнала песчаная буря, и Маккормак, признаться, оставил Вилли под голым небом — рейнджера тогда самого-то едва не накрыло, и переть бы им оттуда вместе вперед задницей, если б он вовремя не схоронился.
Мерзкий Вилли, и при жизни не киноактер, после бури захирел окончательно. Его зеленая плоть огрубела и пошла трещинами, грозя оставить рейнджера без заслуженной награды.
И-и-и, — запел мертвец, и Джеремия моментально щелкнул рычажком, собрав звенья в жесткую палку. Оживший браслет едва не вывихнул ему запястье.
Откуда-то изнутри Вилли поднялась конвульсия. Его лицо встрепенулось, бегло перебирая гримасы. Кисло, сладко, горько. Страх, похоть, ярость. А-а-а, о-о-о, у-у-у.
И-и-и.
Джеремия отвернулся. Он не любил эти физкультурные разминки, упрямые останки мускульной памяти, спазмами терзавшие мертвую физиономию.
И опять Джерри едва держался, чтоб не вытащить гармошку и не подобрать эту комариную ноту, ми последней…
«Ой-ой-ой, святой дух, убереги от лукавого», — Рейнджер поцеловал ноготь и сплюнул. Он чуял нутром, что нота эта привлечет и покойников, и прочих детей прерии, самых разных.
— Снести тебе будку, что ли, — предложил он, глядя вбок и сапогом топча хвою. — Мне, в общем, и тулово твое без надобности, если так рассудить.
Сгодились бы и просто руки, две зеленые клешни, на которых еще можно было разобрать тюремные чернила. Виселица, крест, бандитские перстни, — любая из наколок, будучи опознана шерифом, принесла бы Джерри состояние.
Беда лишь в том, что на юге шерифов не было: здесь правила или армия — или вообще никто.
А кусок плоти, отрезанный от живчика, мог и усохнуть, решив, что чересчур мал и беспомощен. Это был очень серьезный риск.
— Сдать бы тебя кавалеристам на опыты, — пробурчал Джеремия, — но кто ж тогда деньгу отсыплет.
Тем более, до Колорадо-Спрингс оставалось топать каких-то пятьдесят миль.
— Ладно, пшел! — Он дернул за стальную палку. — Живее. Фьють!
И-И-И!
Из глубин Вилли карабкалась новая конвульсия, и макушка трупа изо всех сил рванулась навстречу небу, словно ангелы по ошибке решили затащить его в рай.
Голова Висельника дрожала и билась толстенной струной. Хруп-хруп-хруп, — защелкали позвонки в шее бандита, расцепляясь будто костяная цепь.
— Эй, ты что это? — Джеремия вытащил револьвер. Он видел такую чертовщину впервые.
Крак! Башка мертвеца лопнула, развалившись на четыре мясных лепестка, превратившись в неровный граммофонный раструб, в недрах которого булькало и клокотало. Запах болотной тины ударил Маккормаку в нос.
— Господи, сохрани и помилуй, — пробормотал он. Но бандит не шевелился, и Джерри потихоньку набрался смелости. — Что у тебя мозгов там нет, это я и так зна…
Кльхи-и-и-и, — знакомо пробулькала кожаная труба. Ни дать ни взять Висельник поутру глотку чистит, подумал рейнджер…
«И поет ми пос…»
…и еле успел отпрыгнуть, когда граммофон выхаркнул на него полведра зеленой слизи.
Браслет поймал Маккормака за руку, не дав увернуться полностью. На запястье Джеремии попало несколько липких брызг. Они забурлили, пробираясь сквозь кожу, пузырясь кровавой пеной и выпуская тонкие зеленые нити.
— А-А-А-А-А! — завопил Маккормак, здоровой правой открывая огонь.
Он укладывал в неровный раструб одну пулю за другой, дергая крючком что твой телеграфист, но Висельник-Вилли не дрогнул ни разу, а…
«Ми послед…»
…наоборот, подался навстречу и рывком поднял рейнджера в небо.
«…ней октавы, ого, экскаватор какой, что ж ты за экскаватор такой», — думал тот, отчаянно трепыхаясь на другом конце стальной палки. Его левое запястье, наверное, сломалось, но Джеремия ничего не чувствовал — судя по цвету, рука ниже локтя уже стала чужой.
БАХ! БАХ! У него свело палец. Да и патроны кончились.
Висельник Вилли, пытаясь совладать с грузом на стальном удилище, размахнулся и ударил телом рейнджера о сосновый ствол.
— А-а… — простонал Маккормак. Он бросил опустевший револьвер и ковырнул защелку на подвижном запястье, стараясь не касаться ползучей мертвечины.
Защелка не поддалась.
«В левом углу ринга, леди и мадам…»
В левом углу скоро будет такой же труп.
Рука Джеремии горела выше локтя огнем, а ниже отнялась совсем, — только вдоль кости что-то пузырилось, нащупывая поры.
Щелк! Со второй попытки рычажок повернулся, и цепь рассыпалась на звенья, с размаху швырнув Маккормака оземь. Тот не возражал: оба его башмака хоть на миг ощутили твердую землю.
Мертвый бандит метнулся в его сторону бесхребетной куклой, и рейнджер отпрыгнул, не успев еще подняться. Вилли повалился, хрустя опавшими ветками, и рванул цепь на себя. Браслет не собирался покидать его лодыжку и подавно. Напротив, он взобрался чуть выше и даже как-то немного врос.
Коле 24 года, и ему уже мало 12 часов сна в сутки. Он живет в придуманном и далеко не безобидном мире рекламы, которая с его помощью активно промывает мозги всем обитателям огромного города. Всем — только не Колиной двоюродной сестре Кристине, у которой по любому поводу есть оригинальная теория или мнение, отличающееся от стандарта. Оказавшись с сестрой, в которую был когда-то влюблен, под одной крышей, Коля начисто лишается покоя. Зато обретает самого себя…
Согласитесь, до чего же интересно проснуться днем и вспомнить все творившееся ночью Что чувствует женатый человек, обнаружив в кармане брюк женские трусики? Почему утром ты навсегда отказываешься от того, кто еще ночью казался тебе ангелом? И что же нужно сделать, чтобы дверь клубного туалета в Петербурге привела прямиком в Сан-Франциско?..Клубы: пафосные столичные, тихие провинциальные, полулегальные подвальные, закрытые для посторонних, открытые для всех, хаус — и рок- Все их объединяет особая атмосфера — ночной тусовочной жизни.
Моя вторая книга, труд девяти лет. История, состоящая из маленьких перемешанных обрывков, милицейских допросов, вечерних бесед в палате психбольницы, и так далее. В центре повествования — неуверенная в себе девушка-психолог Лиза, приехавшая в Москву в поисках богатства и славы; метросексуальный и слегка провинциальный Макс с большими амбициями и серьезными проблемами с алкоголем; и странный тощий паренек Дима, мысленно зовущий себя Механиком. Про последнего, пожалуй, достаточно будет сказать, что он влюблен в погибшую девушку, копию которой хранит в памяти.
Обычно я обращаюсь к читателям в поэтической форме. Но сейчас решила сделать исключение, чтобы рассказать вам о книге, которую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн. Электронные устройства стали частью нашей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но заключены в голубой прямоугольник экрана. Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности.
— И напоследок хорошие новости. Вчера со мной связался один небезызвестный фокусник и сказал, что не против присоединиться к нам. — Фокусник? — Магнус Бейн.
Слушайся Старейшин, ничего не делай без их ведома, не думай о себе, строй семью с тем, кого для тебя выбрали, избегай телесных контактов, кроме самых необходимых. Делай всё на благо планеты. А самое главное — молчи.
У каждого человека должен быть Хранитель. У каждого Ангела должен быть подопечный. Но иногда что-то идет не так, и тогда остается лишь глупая надежда на то, что старейшины ошиблись. Что за бесконечно долгую жизнь он хотя бы раз услышит Зов.
Катерине очень повезло с будущим мужем — Арсен обаятелен, имеет огромное влияние среди соратников и, кажется, вот-вот сделает ей предложение руки и сердца. Но случайная встреча с привлекательным Марком переворачивает красивую жизнь героини с ног на голову. Оказывается, городом правят вампиры, а милой, хрупкой девушке отведено в нем место жертвы. Идеальный мир, созданный для Катерины коварным Арсеном, начинает рушиться на глазах. Она приговорена, и теперь ее спасет только истинная любовь. В оформлении обложки использовано изображение из коллекции рисунков дизайнера обложек Ольги Волковой.
Жизнь как мелодия и у каждого она своя. У Насти всё складывалось как в сказке. Замечательный, любящий мужчина, дорога в ЗАГС… Но марш Мендельсона прервала Авария, которая привела девушку в другой мир, где приключения посыпались на неё как горох из дырявого мешка, а ведь ещё надо как-то любимому сказать, что она жива, найти дорогу обратно домой… Или… Что если так оно и должно быть? Может пора поменяться и поменять свою жизнь? Разбавить её яркими красками? Тем более когда Боги хотят, чтобы ты осталась… Раз хотят, значит потанцуем под мою мелодию жизни?