Змеиное золото. Лиходолье - [22]
Мелькнула покатая спина харлекина, покрытая исцарапанными пластинами, паутинно-светлая грива кэльпи, пляшущая на ветру обрывками истлевшего савана. Лошадь, вильнувшая в сторону сразу же, стоило мне только выпустить поводья…
Прыжок в никуда, с вытянутыми перед собой когтистыми руками. Страх пронизывает ледяной иглой, подступает к горлу в то короткое мгновение, когда нечисть меня замечает, начинает оборачиваться в мою сторону, скаля тонкие игольчатые зубы.
Удар!
Я упала на жесткий, как промерзшее дерево, круп «водяной лошадки», мгновенно зарываясь обеими руками в холодную, бессильно соскальзывающую по золотой чешуе гриву, на ощупь хватая ребенка поперек туловища. Белесые пряди липнут к одежде, как паутина, острые зубы нечисти клацнули рядом с бедром – и со звоном сомкнулись на вовремя подставленном железном запястье…
– Бр-р-рысь!
Мощная рука Искры отрывает меня от кэльпи вместе с прижатым к груди ребенком и бесцеремонно отбрасывает прочь, так далеко, что я приземляюсь в нескольких саженях в стороне от безобразной драки, больно ударяясь спиной и плечом о землю.
В голове шумело, мальчик, сдернутый с крупа «водяной лошадки», давил мне на грудь теплым неподвижным грузом, плечо, на которое я не слишком удачно приземлилась, ныло и болело. Полежать бы так на приятно холодящей затылок земле, дождавшись, пока рука обретет подвижность, – все равно шум драки удаляется и вопль кэльпи раздается все реже, как и звон харлекиньих доспехов, а вот низкое ворчание Искры, по-прежнему уверенное, звучит четко и громко…
Внезапно обрушившаяся тишина заставила меня вначале перевернуться на бок, а потом сесть, осторожно перекладывая бесчувственное тело ромалийского мальчика себе на колени. Дождь наконец-то прекратился, и сквозь шелест ветра в траве мне почудилось какое-то шуршание, словно кто-то приближался, аккуратно раздвигая перед собой упругие стебли.
Это не Искра. Ко мне он бы не крался.
Мальчик у меня на коленях шевельнулся, тихонько застонал, захныкал, не приходя в сознание.
Шорох на мгновение затих, а потом начал быстро приближаться.
Не задумываясь, я полоснула себя когтями по лодыжке, неглубоко, так, чтобы потекла кровь, коснулась кончиками пальцев краев свежей царапины и принялась чертить перед собой «запрещающий» знак, самый первый из тех, что когда-то научила меня лирха Ровина. Который намертво врезался в мою память после того, как сумел удержать рвущиеся из-под земли зеленоватые щупальцы-побеги неведомого создания еще в Загряде.
Резкие, будто резаные раны, линии знака зависли в воздухе перед моими глазами, зашуршала, приминаемая невидимым жерновом, трава, очерчивая границы обережного круга.
Тишина.
Резкий, сильный удар о колдовскую преграду. Я тихо пискнула от неожиданности, прижимая к себе ребенка, и во все глаза уставилась на оскаленные игольчатые зубы, зависшие на расстоянии вытянутой руки от моего лица.
Еще одна кэльпи, здоровущая, раза в полтора больше, чем та, что уносила на своей спине мальчишку из ромалийского лагеря, показалась из высоких зарослей столь внезапно, что сердце на миг пропустило удар от испуга. Черная, лоснящаяся от бисеринок влаги шкура, молочно-белая грива, ниспадающая до самой земли, широкие копыта, разделенные на три заостренные части, и пустые, отливающие перламутром глаза на узкой морде. Понятно теперь, почему люди пропадали чаще, чем обычно, – эти кэльпи охотились не поодиночке, а вместе. Редкая для неразумной нечисти пара, разделяющая и поиск пищи, и существование на дне реки в промежутках между охотой.
«Водяная лошадка» неторопливо обошла границу колдовского круга, склоняя голову к самой земле и шумно принюхиваясь, а потом неожиданно шарахнула копытом по басовито загудевшей преграде, будто проверяя ту на прочность.
Я молчала, настороженно следя за перемещениями кэльпи, как за густым, угольно-черным облаком тьмы, на которую набросили прозрачную белесую кисею, сквозь которую мне чудился то лошадиный скелет с частоколом тонких острых зубов и широкими, будто пластины, ребрами, то трепещущий огонек-сердце, едва-едва теплящийся в глубинах тела. Руки, уже покрывшиеся золотой чешуей до самых локтей, слегка дрожали, отчего колокольцы на лирхиных браслетах чуть слышно позванивали в сгустившейся тишине.
Ждать. Не высовываться.
С бесчувственным ребенком на руках я мало что могу сделать – выйти из круга, сохранив его в целости, может и не получиться, а бросить мальчика без защиты страшно…
– Мама?..
Кэльпи, услышав человеческий голос, тонко, высоко заржал и взвился на дыбы, обрушиваясь всем весом на преграду. Та легонько качнулась, но устояла, зато пришедший в себя ребенок мгновенно залился звонким, непрерывным криком, забился, пытаясь вырваться у меня из рук и сбежать подальше от страшных, насквозь пробирающих воплей нечисти, раздающихся так близко, так близко…
– Тише, тише. – Я крепко ухватила мальчишку обеими руками, утыкая его лицом в свою грудь, чтобы хоть немного заглушить крики, действующие на кэльпи, как бестолковое размахивание палкой перед оскаленной собачьей мордой. – Я лирха, я тебя вытащу из беды, только не кричи. Ты в безопасности, это чудовище тебя не тронет.
Позади битвы и опасности, верные друзья рядом. Казалось бы, чего еще желать Еванике Соловьевой? Ан нет, не сидиться ведунье дома, снова манит ее дорога, и не куда-нибудь, а в небесное королевство Андарион. Вот только Еванику-человека там ждут, или же айранита из рода Синих Птиц? Да какая разница? По ходу дела разберемся…
Жизнь наемницы проста и понятна: выполняешь один заказ – берешься за другой, иногда уходишь в отпуск. Но бывает, что и работа не в радость, и заказчик не подарок, а ощущение одной большой подставы крепнет с каждой пройденной верстой. И все бы ничего, но приобретенный ненароком артефакт все больше вживается в роль личного советчика, а дорога впереди, ой какая долгая...
Если ты – почти взрослая ведунья и тебе нужно срочно искать новое место жительства, а подруга-витязь решила к тебе присоединиться, то почему бы заодно не помочь одной особе? И уж тем более после того, как ее преследователи попытались ненавязчиво намекнуть, что в это дело лучше не ввязываться. Итак, на плече сумка, в голове – знания, вдолбленные любимым наставником, рядом – верные друзья… В бой, ведунья!
Каждый путь где-то начинается и где-то заканчивается. Дорога в легенду не всегда ведет к славе, а праведная месть – к торжеству справедливости. Волею судьбы последний из д’эссайнов и изгнанная Танцующая получили возможность узнать, откуда их дорога началась на самом деле. Но выдержат ли они такую встречу с собственным прошлым? И куда приведет прогулка по изменчивым и опасным Запретным землям?
Небольшая зарисовка по миру Синей Птицы. История удалого охотника, избравшего волчью долю, но так и не сумевшего расстаться с волчьей верностью к Единственной…
Случается, что путешествие начинается там, где его совсем не ждали, а свадьба лучшей подруги едва не превращается в похороны виновников торжества. Андарион позабыт, и Еваника, сменив корону на удалую стрелецкую шапку, спешит через половину Росского княжества за советом к бывшему наставнику. Только вот кажущаяся легкой дорога с каждым шагом становится все труднее, все чаше лесная ведунья встает перед нелегким выбором – жить ли человеком «по совести» или же идти дальше по пути навязанного короной чужого долга.
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.
Найти бабулю, догнать мечту и уничтожить проклятие — таков мой девиз на ближайшие полгода. Но как быть, если бабуля сбежала неизвестно куда, мечта махнула хвостом, а с проклятием вообще полное недопонимание — то ли оно есть, то ли его нет? Ринуться в гущу событий? Да мы всегда пожалуйста! Оказаться у эльфов? С превеликим удовольствием! Стать ведьмой? Как нечего делать! И не буду я эльфийской наследницей, если девиз мой не станет планом!
Штуковина, которую я нашёл на улице, оказалась пультом для перехода. Я принёс её домой и, нажав красную кнопку, переместился в первобытный мир брутальных воинов, сумасшедших шаманов и опасных существ. В мире, где жизнь ценится не дороже хорошего кинжала, нужно быстро думать и решительно действовать, ну а если на тебя повесили пожирающее проклятье, то придётся согласиться на всё, лишь бы выжить… Обычная жизнь стала для меня смертной скукой, пока не всплыли подробности о находке. Что же такое — этот пульт для перехода? И что случилось с тем парнем, который его потерял? .
Замкнутые в одном пространстве непримиримые враги никогда не смогут понять друг друга. Сумеет ли жестокий Наг, уничтоживший семью юного Ависа, выполнить задание до конца и свернуть хрупкую шею беглеца? 18+.
Парень из клуба был достаточно необычным. Красив, но давно не сопляк. Умён, но до грубого неприветлив. Неподходящие вещи и отсутствие косметики никак не вписывались в обстановку закрытого клуба… и всё же здесь он был своим. Альф игнорировал, попивая свои разноцветные коктейли, но со мной ушёл на пятой минуте разговора. Шлюха? Клофелинщик? Наркоман? Не первое, не второе и не третье.18+.
Бескрайние равнины, горы и дебри, могучие города Варнена остались позади, и отряду путешественников предстоит столкнуться с таинственной частью мира Инри. Нечто забытое, в глубине сокрытое, как и не бывшее, но вновь ожившее…. Могучая дикая природа, скрывающая в себе древних таинственных существ, и очень старая незавершённая история частью которой невольно становятся путники. Испытание на прочность на пределе сил и некто действующий стремительно и беспощадно. Всё это ожидает Вас во второй части трилогии.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…