Змеиная Академия. Щит наследника - [128]

– Этого можно было ожидать.

– Похоже, такого ожидать могли только вы, – покачала головой Рин. – Все ожидали грандиозного скандала, даже после скормленной народу байки о вернувшемся из ловушки в другом мире Ллиотарене.

– Смерть меняет, – задумчивое.

– Да. Заставляет понять, что именно для тебя важнее: любовь и семья или собственнические замашки.

– У вас все же немного иная психология, – откликнулся Эрайш, пропуская вперед, в портал.

И завертелось… Больше о грустном они не вспоминали – завтрак, прогулка, примерки, согласование торжества, которое должно было пройти в двух храмах – Великого Змея и божества справедливости, списки гостей, снова наряды. В какой-то момент фэйри, зло рыча, удалился на отдых, не выдержав девичьего натиска, а его сменили князь Айнирё и Киоран. Стало еще веселее.

Иногда на периферии сознания мелькали мысли Нильяра, занятого примерно тем же, но несколько с другой стороны – законодательной и как главы безопасности. Иногда теплый клубок эмоций внутри урчал от счастья, а чужая магия начинала ласково поглаживать, успокаивать, отдавая свое тепло и поддержку. Казалось, все было прекрасно, и этот день мог бы стать одним из самых счастливых в ее жизни.

В этот модный салон они зашли уже напоследок, уставшие и порядком заморенные забегом по самым элитным модным местам столицы. Чего здесь только не было! Тканевые маски и полумаски, фарфоровые хрупкие произведения искусства, инкрустированные драгоценными камнями, флаконы с духами, броши, изящные заколки для волос и масса всяких приятных мелочей. Ну, наверное, приятных… Рин, признаться, терялась. Куда лучше ей было бы зайти в лавку оружейника, чем в это девичье царство роскоши, изящества и воздушности.

Это не ее и никогда таковым не было. И какой смысл пытаться сделать из себя то, чем ты в действительности не являешься? Живи и дай спокойно жить другим, не стоит дергать змея за хвост, он и укусить может. Последнее относилось к настойчивости местного персонала, назойливо пытающегося предложить им свои услуги, и забрызгавшего все вокруг отвратительно-сладким ароматом, от которого мутилось в голове. Мужчины сюда не пошли – остались на улице, решив забрести, судя по любопытным взглядам, как раз в лавки с оружием. Лэйри отошла куда-то в сторону, где в углу висели воздушные шелковые разноцветные шарфы, когда кто-то тронул Рин за плечо.

– Мне так жаль… – сказали тихо. На нее смотрели потускневшие голубые глаза молодой альвы. – Мне так жаль вас.

Она была на последней стадии истощения, тонкие жилки буквально просвечивали сквозь кожу. Руки были сложены на большом животе, который был виден даже под той хламидой, которую она, видимо, называла платьем. В носу щипало, глаза слезились, горло першило. Наверное, она устала быть со всеми доброй, а может, набралась подозрительности от Нильяра?

– Они все твари, понимаете? – Глаза альвы лихорадочно блестели, щеки окрасил нездоровый румянец. – Они, эти чешуйчатые твари, пришли нас убивать. Всех нас – женщин. Это чудовище, – она коснулась рукой живота, – оно меня убивает. Ваше чудовище! Бегите от них прочь, пока не поздно!

Почему она все еще стоит и слушает этот бред? Беременная свихнувшаяся альва… Вот только неужели она беременна от иршаса? Но как? Не в плане процесса зачатия змееныша, а, скорее, в плане того, что это же запрещено! Это же строго карается законом, вплоть до смертной казни – зачать ребенка с женщиной иной расы, незамужней, да еще и со столь малой – наверняка – совместимостью.

– Я хотела денег. Положения в обществе. Думала, узнает – женится. А он обманул, гадина чешуйчатая!

Из хорошенького ротика исторгались ругательства, а Рин поняла, что все сочувствие к сей… даме испарилось так же быстро, как и появилось. Денег хотела? Титула? А получит дыру в земле. Жаль дуру, но что здесь вообще можно сделать? Она не целитель, у нее совсем иная специальность. Да и в остальных дарах не было ничего, что могло бы ей помочь. Умения жрицы, быть может, но… Дар уже предупреждающе колол пальцы – с трудом удавалось его удержать. Нет, ей она не сможет вынести оправдательный приговор даже ради ребенка, да и лечили жрицы справедливости в основном только себя и своих сестер и братьев по оружию.

– Почему не обратились в любую государственную больницу?

Она и так знала почему. Там бы потребовали либо выяснить состав преступления, либо… Помочь ей, скорее всего, на таком позднем сроке не могли.

– Ты уходи отсюда, беги прочь, они все проклятые, говорю, проклятые, их всех уничтожат! – Сумасшедшая натужно хрипела, скаля мелкие зубы. Как ее вообще сюда пустили?

Рин уже хотела уйти, вызвав наряд стражи, когда почувствовала, что в спину упирается что-то острое.

– Давай, девочка, давай, тварь маленькая, веди меня к самому главному, – лихорадочный шепот, – иначе я наделаю кучу дырочек в твоем чудном тельце.

Вздохнула, прикрывая глаза и ощущая тревогу своего шаэ на другом конце связи. Нет, милый, здесь я справлюсь сама, уж поверь. Кроме брезгливого опустошения, чувств никаких не осталось. Змееныша жаль, но у него еще есть шанс родиться. Что ж за твари-то бывают на земле… Чешуя мгновенно проступила на теле, закрывая спину, ноги перетекли в длинный хвост, отливающий на закате алым. Подсечка, уход, поворот. Ножик рассек ткань туники, и то чуть. Ох и достанется ей от учителей за неуклюжесть! Ни злости, ни азарта не было. Теперь она лучше понимала Нильяра – бесконечно устанешь, сойдешь с ума, если будешь пропускать каждую такую ситуацию сквозь себя. Остается только отгородиться. Хвост аккуратно спеленал безумную, стараясь не давить на живот.