Змееборец - [7]

».

Среди множества уголовных и административных дел попадаются мины замедленного действия, профессионалы зовут их «гнилыми» – должно быть, по аналогии с зубами. С виду такой зуб целый, крепенький и коренастый, но внутри – воспаленный нерв. Задень его, и человек лишится сна и изойдет болью. Это дело о драке на Красной площади было из разряда «гнилых».

По долгу службы полковник Варганов хорошо разбирался в расстановке сил внутри правительства и спецструктур, чья этническая и внутриклановая борьба напоминала то примитивную грызню в болоте третичного периода, то замысловатую шахматную комбинацию, но за внезапным «воскрешением» Ленина ему чуялось движение гораздо более тайной и хорошо законспирированной силы.

Затрепанную «ленинскую карту» разыгрывали столь регулярно, что по этому, слегка нервозному графику можно было изучать глубину грядущего кризиса, стабильность долларового курса, колебание цен на хлеб и бензин, результаты выборов в Америке, сейсмоустойчивость кабинета министров и многое другое, что еще волновало издерганного обывателя, ласково именуемого «избирателем», «налогоплательщиком» или просто «Ваней». Всякий раз когда «Ваню» собирались в очередной раз обмишурить, вокруг ленинского некрополя, а точнее вокруг «поля смерти», принималась водить хороводы очередная «могучая кучка». Однако каждая новая партия страдала теми же болезнями, что и предыдущая. Был ли это старческий маразм престарелой пассии или короткая «девичья память», но симптомы совпадали. Незадолго до выборов эта выгодная партия истерично призывала немедленно захоронить «красные мощи», собирала подписи и ставила пикеты, а наутро после выборов благополучно забывала о «вечно живом». С течением времени эта пляска на костях все больше обретала характер черномагического ритуала. Последний «Ильич», был вброшен в игру внезапно, вне графика, к тому же снабжен приличной «ксивой» – случай нетипичный и требующий детального изучения.

Звонок из экспертного отдела прервал размышления полковника. Удостоверение за номером семь было целиком изготовлено из материалов девяностолетней давности, наверняка идентичных тем, что находились в музеях и спецхранах. Пуля калибра 7,62 мм выпущена из револьвера системы «наган» – легендарного оружия начала прошлого века. Кровь на пропуске относилась к третьей группе резус положительный и, согласно более поздним исследованиям, совпадала с группой крови Ленина.

Следуя букве секретной инструкции, обо всех происшествиях, выходящих за рамки обыденной текучки, Варганов должен был докладывать лично по специально выделенному каналу. Кто принимал эти сообщения, можно было только догадываться, но Варганов аккуратно выполнил предписание. Похоже, его короткий доклад не на шутку заинтересовал «верхний этаж». Не прошло и получаса, как у дверей «конторы» затормозила черная иномарка класса «статус». За ней тяжело прополз груженый автобус с занавешенными стеклами, в таких обычно перевозили ОМОН к месту уличных беспорядков.

Низкие тучи еще сеяли дождем, но тьма уже начала редеть, и в сизой рассветной дымке черная колымага и «катафалк» с погашенными фарами смотрелись зловеще.

– Принесло нелегкую, – чертыхнулся Варганов, прощаясь с мыслью поскорее сдать суточное дежурство.

Куратор уверенно и быстро вошел в кабинет, он настолько спешил, что даже не снял широкий плащ в каплях дождя и зеленую фетровую шляпу с немного обвисшими полями а-ля Берия. Он не подал руки и не снял черные кожаные перчатки – особое пижонство элитных спецов как раз и выражалось в стильной отработке «образа».

Удостоверение куратора было выписано на фамилию Вибер, остальное почему-то не запомнилось, хотя Варганов изучал удостоверение чуть дольше, чем полагалось по ритуалу знакомства. Разумеется, никакого Вибера в природе не существовало; это имя было одним из псевдонимов важной птицы, а может быть, и рыбы, судя по ледяной слизи его круглых немигающих глаз. Кроме того, полковник отметил еще одну странную деталь: двуглавый орел на круглой печати выглядел довольно необычно. Его коронованные головы подозрительно походили на змеиные.

Стараясь реже смотреть в лицо куратора, Варганов еще раз изложил обстоятельства дела. Установить номер машины, умыкнувшей вождя с набережной Москвы-реки, пока не удалось, а без этого вся операция по поимке «самозванца» грозила провалом. Камеры наружного наблюдения успели сделать несколько снимков, но из-за ливня изображение получилось смазанным. Смежники из дорожной автоинспекции обещали прогнать снимки через расцифровку, но эта операция требовала времени.

– Где свидетели? – хмуро спросил куратор.

– Отдыхают до утра…

– Вы свободны, – сухо произнес Вибер.

Стараясь не смотреть в его студенистые глаза, полковник молча протянул написанный рапорт. Рядом с Вибером он чувствовал себя подавленно.

Чересчур высокий рост и костистая худоба куратора казались излишними, неуютными, нечеловеческими, хотя и сам Варганов был мужчина не маленький – богатырских кровей. Когда-то его прадед, сельский кузнец, набивал на свои каблуки вместо набоек подковы с жеребца-трехлетки.

Утро в Серебряном бору