Злые песни Гийома дю Вентре - [3]

Агриппе д'Обинье

Сто лет спустя школяр или поэт —

Не Альда ли Мануция 11) потомок? —

Из недр архивных извлечёт на свет

Моих сонетов уцелевший томик.

Сквозь мрак веков, раскрыв забвенья гроб,

Воскреснет дю Вентре на книжной полке.

Ханжи-философы нахмурят лоб,

А молодёжь полюбит втихомолку:

Я гнев и гордость властно в ней зажгу —

Пускай без страха вденет ногу в стремя,

Пусть бросит жизнь наперерез врагу!..

Как колокол в дни бедствия звеня,

Стихи мои встают навстречу дням:

Готовься к бою, сумрачное Время!

22. Усердный ученик

Палач купил в Марселе обезьяну:

«— Ну что за умница! и так ловка!

Вот будет радость деток велика,

Когда её учить проказам стану!..»

Недолго тёрла бойкая плутовка

Хвостатым задом школьную скамью:

Стащила у хозяина верёвку

И… за ночь удушила всю семью.

…Болтают, обезьяны входят в моду.

Я слышал: не жалея средств и сил,

Карл Валуа готовит для народа

Забаву наподобие Васси 12).

Молитесь, дети: Господи, спаси

От обезьян де Гизовой породы!

23. Напрасный труд

Бог сто веков наводит свой порядок:

Послал потоп, на ранги разделил

Господ и чернь, непьющих и кутил,

Завёл чертей и ангелов отряды —

Порядка всё ж никак не водворил:

Воруют все, кинжалом сводят счёты,

Принц с девкой спит, с маркизою — пастух,

Империями правят идиоты,

Попы жиреют, мрут в нужде сироты,

И Господа ругают хамы вслух.

…Когда дворцы и церкви будут срыты,

Порядок водворится — без господ:

Давно подозревает мой народ,

Что лучше быть не набожным, но сытым.

24. Вороньё

Гиз-дурачок и жирный кардинал,

Святейший Лис, сколачивают Лигу:

Готовят нам, французам, рабства иго,

А Родине — кровавый карнавал.

Их королева-мать снабжает ядом,

Брат короля им свой совет несёт,

Испанцы платят золотом за всё —

Каких ещё помощников им надо?

Попы, солдаты — каждый рвёт своё.

Над трупами жиреет вороньё,

И бродят по дорогам толпы нищих.

Растут нужда и горе с каждым днём.

Когда ж ты поумнеешь, Жак Боном 13)?

Не время ль кулаки размять, дружище?

25. 1572, Августа 24-е

Огнём и сталью пахнут эти дни.

Кресты, костры — и кровь. Идёт охота:

Католик убивает гугенота

Под колокол аббатства Сен-Дени.

Король перебирает зёрна чёток,

Француза на француза натравив…

Смотри, мясник, — не сбиться бы со счёта!

Смотри, не захлебнуться бы в крови!

Я всё не верю: правда или бредни

Весь этот ад? Чтоб жизнь свою спасти,

Наваррский вынужден идти к обедне!

А Колиньи 14) переплывает Стикс…

Придёт ли день, когда в стране моей

Не станет ни попов, ни королей?!

26. Обет

Замок тяжёлый на сердце повешу,

Запру на ключ рой мыслей и страстей.

Всё, чем был счастлив я, всё, чем был грешен,

Укрою в тайниках души своей.

Без клятв — к чему слова? — кинжал из ножен!

Тверди варфоломеевский урок!

Пусть не уймётся гневный твой клинок,

Пока ты жив, а враг не уничтожен!

Сломил кинжал — хватай с дороги камень,

Рази врага прадедовской пращой,

Колом, зубами, голыми руками

И, обезумев, бешеной слюной.

…Мечты, любовь и всё, что мне любезно,

Замкну на ключ. И ключ закину в бездну.

27. Ночь св. Варфоломея

Сквозь дым — неумолкающий набат,

И пламя, жадно лижущее стены,

И окровавленные волны Сены,

И крики, и горящих трупов смрад…

Под сенью ночи в переулках рыщут

Повязки белые — из дома в дом.

Во всех домах, отмеченных крестом,

Святым крестом указана добыча!

Набат, набат!.. Благословляет небо,

Попы благословляют и король —

Детей и женщин льющуюся кровь,

Весь этот чёрный бред, всю эту небыль…

Где брат твой, Каин? Ты молчишь? Убит!

Чья кровь клеймом на лбу твоём горит?!

28. Добрейшему из Валуа

Ты будешь спать. Не потревожат сон

Ни яростный набат Варфоломея,

Ни вопли жертв. Умолк последний стон.

Приказ исполнен. Жертвы коченеют.

Ты будешь пить. Не обратится в кровь

Твоё вино, и призраком Медузы

Пред королём своим не встанут вновь

Изрубленные на куски французы.

Ты будешь жить. Забудь про эту бойню,

Спи, пей, молись, повелевай спокойно,

Пока Судьбы не грянет приговор:

Взойдут плоды кровавого посева —

Для новых битв отточим шпаги гнева,

А для тебя, король-мясник, — топор!

29. Зелье Гекаты

Ещё и сорока нельзя вам дать:

И ручки пухлые, и голос жирный…

Мильон экю за тайну эликсира

Вы заплатили, королева-мать!

Его варил астролог Нострадамус 15),

Мессер Рене 16) на ядах настоял;

Монлюк 17), де Гиз, Таванн и кардинал

Размешивали грязными руками.

Бокал бессмертья полон до краёв —

Вдова сосёт, захлёбываясь, кровь

Шестидесяти тысяч гугенотов…

Врёшь, ведьма, — ты не доживёшь до ста!

Я вижу день — народ сметёт, восстав,

И королев, и королей со счётов!

30. Ночные тени

Во мраке факел чертит дымный след.

Шаги слышны: солдат прошёл дозором.

О камень гулко звякает мушкет.

Звонок вдали. И тихо. Полночь скоро.

Храни Господь от королевских слуг,

Храни от молодцов прево проворных!

Пусть не уйти мне от загробных мук —

Уйти б хоть от ворон в сутанах чёрных!

Куда идти? Эдикт — на всех заставах,

Слепые окна — на запорах ржавых.

Отряд, вооружённый до зубов…

Всю ночь по городу брожу тревожно,

И следом — Смерть, товарищ мой дорожный,

Торопится в истоптанных сабо.

31 Королевская капелла

Носитель обесславленной короны

Послал курьера к мастерам Кремоны

Купить секстет скрипичный повелел.

И вот оркестр — у грязного престола.

Ханже и мастеру заплечных дел

Колдун-скрипач наяривает соло.

Рыдают струны, ангельски звеня…