Злые люди и как они расплачиваются за свое зло - [25]

На похороны моего отца приезжал наш дальний родственник, и он сказал моей маме, что если я захочу после службы поехать туда, где хорошо зарабатывают, он поможет мне устроиться. Он был из дальних краев, из Заполярья. В то время, о котором я рассказываю, в стране ходили слухи, что в северных краях, если не тратить налево и направо, можно накопить за один год полторы тысячи рублей, а за пять лет – семь. Я относился к деньгам очень бережно и довольно серьезно, ценил каждую копейку. Конечно, деньги могут обеспечить многие удовольствия, и некоторые парни только об этом и мечтали, о ресторанах, например, о красивых женщинах, а я, приученный заботиться о близких, рассуждал так: «На что мне удовольствия, если я прежде не обеспечу благополучие моей мамочки?» Этому меня научили в семье.

Надо сказать, я не знал, можно ли стать зажиточным человеком, будучи таким молодым, как я. У меня были сомнения. И все-таки я решил попробовать, и поехал по приглашению к нашему родственнику. Отправился за тысячи километров на воздушном лайнере.

Дядя Миша был троюродным братом моей мамы. Как он очутился на севере, мне до сих пор неизвестно, но когда я приехал к нему, он жил как истинный северянин: щедрый, гостеприимный, любитель разговоров за столом во время еды, любитель выпить и хорошенько закусить. Он жил в кирпичном пятиэтажном доме, в малогабаритной трехкомнатной квартире, такой же, как у нас, и почти в таком же составе, то есть с женой и двумя дочерьми. Он устроил меня на строительный участок каменщиком и в удивительное общежитие – удивительное потому, что каждая комната была как отдельная квартира, с туалетом и ванной. Туалетная комната была крошечная, ванна маленькая, «сидячая», а кухонная плита располагалась в прихожей, и все-таки это жилье напоминало однокомнатную квартиру. В первом же письме к маме я поспешил сообщить, что живу в общежитии «гостиничного типа», о котором в наших краях не слышали. «Все хорошо и даже замечательно, – написал я. – Обещают платить сто семьдесят рублей, а со временем больше и больше».

Все было великолепно, пока у меня не сменился сосед по комнате. Прежний жилец, тридцатитрехлетний Петр, женился и поселился у жены. Я знал его совсем немного, всего три недели. Это был неплохой человек. Хорошо играл в шахматы, чинил радиоприемники и магнитофоны. Не курил. Когда он прощался со мной, он сказал: «Ну, желаю и тебе поскорее жениться и завести свой дом. Семья для мужчины – это главное!» Однако я был еще совсем молод и мечтал для начала накопить побольше денег. Но пожелание мне понравилось, и я подумал: «Хорошее отношение к людям у этого Петра. Так и должно быть».

В этот же день у меня появился новый сосед.

Я брился в ванной у зеркала, когда вошел этот человек. Он заглянул в ванную, затем молча вышел и выглянул в коридор, словно проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь. Наконец он прошел в комнату и сел на свободную кровать, хотя у нас было кресло. Тут вышел я и сказал: «Здорово! Значит, будешь моим соседом?» После этого я назвал свое имя и место работы. А новый сосед спросил: «Слышь, парень, есть чего выпить?»

У меня не было даже пива.

«А достать можешь? – спросил сосед. – Я потом отдам».

Я пошел к знакомым, которых знал по строительному участку, попросил у них водки. Они дали мне четвертину – все, что у них было.

Сосед вылил ее в свой рот, как воду, поставил бутылку на пол, лег в одежде и обуви и уснул. Проспал два часа. В комнате поселился его запах. Пахло не водкой и не табаком, а как будто затхлым чуланом. Так пахли его одежда, кожа и волосы. И этот запах никогда не менялся, даже после горячей ванны с мылом. Странное дело. Впрочем, это было самое безобидное в этом человеке, как выяснилось вскоре.

Его звали Николай. Сорок лет. Не женат.

Больше ничего о себе Николай никогда не рассказывал. Разве что о том, что работает на руднике. Но я и раньше встречал скрытных людей, и меня такая особенность никогда не удивляла. Я не из тех, кто лезет с вопросами и стремится узнать как можно больше. Для чего это? Если люди сообщают о себе только то, что считают нужным, меня это устраивает. Ведь так или иначе о человеке расскажут его привычки и поступки.

Николай оказался страшной личностью…

Как и везде, в нашем общежитии проживали разные люди. Некоторые из них были малоприятные типы – из-за привычки постоянно сквернословить или по причине сильной неряшливости, например. От двоих или троих я слышал детские глупости, хотя по росту и возрасту они были зрелыми людьми. У кого-то не имелось четкой, разумной цели, и они пьянствовали от скуки. Но это – ничего в сравнении с тем, как рассуждал и действовал Николай. Хотя вначале он оказал мне хорошую услугу, и я радовался удаче и думал: «Как здорово получилось!» А получилось вот что: Николай помог мне перебраться на другой участок, где условия были лучше. Он сам предложил мне эту помощь.

«На твоем участке хуже всего, – сказал он. – Работа трудная, платят немного. Я тебе помогу. Поговорю с инженером другого участка. Я его знаю. Я у него работал…»

Этот разговор произошел через пять минут после того, как Николай проснулся, проспав два часа в одежде и обуви.