Злые белые пижамы - [111]

«Пока вам не исполнилось сорок лет, лучше отложить мудрость и проницательность, сконцентрировавшись на выживаемости. Даже достигнув возраста сорока лет человек, будучи неспособным выжить, не будет уважаемым другими.»

Хагакурэ

После курса Уилла и Крэйга попросили быть севанин на прием следующего года. Уилл приглашение отверг, а Крэйг принял. Вопреки предсказаниям он стал образцовым помощником учителя, жестким, но не задиристым. Крэйг, как казалось, был действительно заботливым. Бешеный Пес устроился на работу, он стал преподавать английский язык маленьким детям и также попросился остаться в додзё как севанин на неполный рабочий день. Рэм продолжал ездить на своем супербайке Ниндзя и также продавал драгоценности. Роберт Мастард женился на Кэрол и возвратился в Канаду, чтобы построить своё собственное додзё. Бен, Денни и Ага вернулись в Австралию, Денни забрал с собой свою семнадцатилетнюю подругу. Малыш Ник вернулся в Торонто к стряпне своей матери. Уилл все еще жил в Японии со своей женой и ребенком. Адам вернулся в Сиэтл, иногда, возможно, я слышу, как он катается на своем скейтборде. Толстый Фрэнк женился на своей австралийской девушке и теперь живет в малонаселенной местности на верблюжьей ферме. Крис продолжил свои скитания, как будто ища что-то, что было вне его досягаемости. Сара планировала поехать в Индию.

После завершения курса я блуждал по Токио, будучи не у дел. У меня была уйма времени, и я стал кататься в метро бесцельно, иногда добираясь аж до конечных станций далеко в сельской местности и обратно. Я хотел заполучить власть над самим собой, претворяя в жизнь дисциплину, которую я изучал в течение прошлого года. Но это было трудно, и я убедился, что необходимо время, чтобы полностью погрузиться в этот опыт.

Я устроился на работу в книжный магазин в Токио, но монотонность после интенсивного курса была убийственной. Однажды по пути на работу я был остановлен несколькими полностью снаряженными гражданскими полицейскими при входе в подземку. Я попробовал увидеть знакомые лица через запотевшие пластиковые маски. Я чувствовал, что знал этих парней, но для них я был всего лишь иностранцем. Меня вежливо оттеснили назад. Я спросил, что случилось. «Газовая атака!» — сказали они. Я сел на автобус и, доехав до работы, увидел, что в книжном все слушают радио. Это был день газовой атаки секты Аум, от которой пострадали пять тысяч человек.

Когда я загружал полки в книжном, моё сердце вдруг начинало бешено колотиться без причины. И когда я сверялся с часами, то было девять часов — начало второго занятия в додзё. Моё тело все еще по привычке было готово к нагрузке, которой больше не было. Однажды на неделе я зашел в додзё и встретил Уилла, локоть его раздулся, как шар от неоднократных ударов. Окончание курса заставило его тело протестовать: «Больше никаких надругательств — я хочу отдыха», — говорило его тело. Но чтобы не прекращать занятий, он уменьшил количество тренировок до двух в неделю.

Я привыкал к сверхъестественным дозам адреналина, вызванных снижением физической деятельности от максимально до почти нулевой. Меня внезапно накрывало гормональной волной, которая заставляла меня бежать вниз по улице и не было никакой другой причины этому, кроме как почувствовать себя усталым. В другие времена меня накрыл бы всплеск агрессии, которому я нашел бы безопасный, но все же антиобщественный выход, смутив бы любого, кому бы я попался на глаза.

Борьба за власть над империей Канчо негласно тлела в додзё в течение многих месяцев. Чида сэнсэй был недостаточно авторитетным из-за того, что ему было чуть больше сорока лет, поэтому не мог стать новым Канчо. Шиода младший был весьма непопулярен, чтобы принять этот пост от своего отца да и также был слишком молод. В конечном счете новым Канчо стал Иноуэ сэнсэй, которому было шестьдесят и голова его была седа. На должность нового главы Айкидо Ёшинкан его выдвинули полицейские. Хотя Иноуэ и увидел схожесть моего айкидо с айкидо своего престарелого тестя, но он по крайней мере сравнил меня с японцем, а не увидел во мне очередного гайдзин, выглядящего дураком в белой пижаме. Я был благодарен ему за это и был рад тому, что именно он стал новым главой Ёшинкан.

Символическую значимость волос в Японии никогда нельзя недооценивать. Седина Иноуэ сыграла ему на руку при назначении на должность, но заполучив контроль, ему надо было подтвердить свою жизнеспособность. Через несколько месяцев после назначения Иноуэ сэнсэй окрасил свои волосы в черный как уголь цвет.

Я знал, что уже никогда не смогу вернуться к прежним дням в Фуджи Хайтс, когда я просто плыл по течению. Я должен был покинуть Японию. Нонака сэнсэй уволилась с должности преподавателя средней школы, обеспечив себе путь отхода. Она сэкономила много денег, и ей также выплачивали пенсию ее мужа. Она со своим другом решила отправиться в путешествие. Они планировали посетить Мексику, Соединенные Штаты и Европу.

Нонака, как и большинство японцев, боялась путешествовать без группы. Особенно пугало путешествие в Мексику и США, которые, как считают в Японии, являются столь же безопасными, как и воюющая Босния. Она договорилась встретиться со мной в кафе Мицукоши, дабы обсудить свои планы.