Злые белые пижамы - [101]
Банджо Патерсон был народным поэтом Австралии и также быстро стал любимцем Толстого Фрэнка. Он цитировал такую известную классику Банджо как «Человек со Снежной Реки», «Пустой мешок лакомств» и «Воспоминания пастуха».
Несмотря на начало зимы, маленькие тараканы не исчезли, вместо этого они забрались глубже в теплые недра принтера, телевизора и автоответчика, вызывая, без сомнения, медленную и необратимую череду повреждений и выход из строя, который затем последовал.
Поскольку ночи стали более холодными, возросло соперничество за лучшие стеганые и шерстяные одеяла. В течение продолжительного времени я спал в спальном мешке, но это вызвало чувство ущемления, поэтому я также участвовал в общей схватке за постельные принадлежности, когда наступало время ложиться спать. Четыре взрослых мужчины, в комнате размером три на два метра, зимовали в Фудзи Хайтс, испытывая недостаток постельных принадлежностей и денег.
В один из тех прекрасных дней, на все сто холодных и ясных, которые вы можете наблюдать в Токио в январе, с ярким солнцем и небольшим морозом, который слабеет к 9 утра, Толстый Фрэнк и я решили прогуляться вблизи вида на Яманотэ. На полпути к нам присоединилась Сара.
В Меджиро мы проследовали мимо штаб-квартиры корпорации Сасакава. В лучах отблесков от высотки стояла бронзовая скульптура Сасакава, несущего свою мать на спине, что подчеркивало традиционную японскую веру в последний долг. Сасакава — печально известный военный преступник и финансовый покровитель LDP, лидирующей политической партии Японии, основатель гонок на катерах, участвуя в них как азартный игрок, ультранационалист и сторонник организованной преступности, был, без сомнения, одним из самых влиятельных японцев этого столетия. Долгое время из додзё посылали учителей, каждую вторую неделю, на озеро у подножия горы Фудзи в школу скоростных катеров Сасакава. Учитель Ёшинкан должен был обучать там пилотов скоростных катеров Ямато Дамаши — японскому Духу. В течение его первого пребывания в Японии, Пайе посылали как одного из учителей туда. Они жаловались Канчо, что он иностранец, как же он может преподавать им японский Дух? Канчо ответил, что Пайе знает столько же о японском Духе, как и любой другой японский учитель, поэтому им ничего не оставалось, как принять его. Пилоты скоростных катеров все были менее полутора метра ростом, мужчины и женщины, хотя трудно было найти какое-либо отличие одних от других, поскольку тела у них были белыми, а головы и руки их были черными от солнца. «Это было похоже на обучение класса маленьких обезьян», — говорил Пайе.
«Что ты думаешь о Сасакава?» — спросил я Сару.
«Плохой человек», — сказала она, мельком оглянувшись.
Без сомнения, Сасакава бессмысленно твердил о взглядах Тессю относительно служения родине: «Забудьте о себе, держите в своем сердце ваших соотечественников, а уста держите закрытыми. Никогда не служите своей родине тем или иным путем и тогда вы действительно послужите родине.» Но в устах Сасакава эти слова были пусты. Этот человек весьма очевидно обеспечил свое собственное будущее за счет других. Тессю нет. Он умер бедным, и когда его жена спросила, хотел ли он сказать какие-нибудь слова своим потомкам, он был достаточно мудр, чтобы ответить: «Нет».
Сасакава продолжил бы устанавливать бутафорские памятники самому себе и своей семье, демонстрируя в камне и бронзе, что его политика гангстера, далекая от идеалов самурая Тессю, одержала в Японии победу. Когда японцы были милитаристами, Сасакава потрясал своим мечом, теперь же он для мира во всем мире встряхивал своим чаном милосердия. Он был влиятельным человеком и возмутителем толпы, ничего больше, но кто в Японии чувствовал себя достаточно справедливым, чтобы критиковать его? В конце концов, он даже был казначеем в додзё Ёшинкан.
Проходя по пешеходному мосту над шоссе через Йойоги парк, мы могли видеть весьма четко вырисовывающийся подобно облаку конус горы Фудзи. Из-за загрязнений я никогда не видел эту гору из центрального Токио прежде. Но прекращение транспортного сообщения в новогодний период немного развеяло смог, позволяя увидеть ранее банальный, но ныне необычный легендарный символ Японии.
Чем можно объяснить японскую навязчивую идею с Фудзисан? («Сан» — альтернативное чтение слова «яма», гора, и не означает господин Фуджи.) Я размышлял об этом по ряду причин. Даже иностранцы, как я заметил, втягиваются в это навязчивое отношение к горе. Частично, возможно, это происходило потому, что очертания Фудзи, словно как у луны, были более огромны чем что-либо еще, были призрачны и невероятно очевидны. Каждый ищет Фудзи словно полную луну, утверждая, возможно, тем самым некоторый давний порядок во вселенной. Некоторые толкователи усматривают связь с Айнами (Фудзи — айнское слово), которые поклонялись горе. Коренные жители Японии, Айны почти полностью утратили свои индейские черты через смешение крови. Но то, что древние поклонялись горе, только толкают современную навязчивость на шаг назад.
В конце концов я вынужден заключить, что японскую одержимость нельзя объяснить с какой-либо точностью. Можно только обозначить явление. Нельзя объяснить сколь-либо удовлетворительно такие всевозможные явления, как: почему белый цвет безусловно самый популярный цвет автомобилей в Японии; почему девушки всегда спят в своём исподнем; почему люди в японских поездах двигаются к углам, а не к дверям, как только там становится свободно; почему водители автобусов носят белые перчатки; почему японцы находят парики и плешивость невероятно забавными; почему теория внеземной жизни имела успех, а Черепашки Ниндзя с треском провалились в Японии; почему школьники фактически любили носить свою униформу (в опросе, который я провел, 70 процентов учащихся сказали, что они предпочитают носить в школу их униформу, а не их собственную одежду); почему японские мужчины хлюпают, когда едят лапшу; почему они читают комиксы с извращенными фантазиями; почему они считают парфюм прикрытием запаха пота.
Успешные и гармоничные люди всегда разносторонни. Петр I отдыхал душой от государственных дел, работая на токарном станке, Льва Толстого современники могли видеть пашущим землю, а Михаил Лермонтов любил рисовать. Наш мозг постоянно обучается, он требует развития. И жизнь ежедневно дает повод освоить новый навык: забить гвоздь, разобраться с гаджетом, приготовить что-то из того, что осталось в холодильнике, обучиться новому виду спорта, заполнить документы для получения визы и т. д. В мире есть множество интересных занятий, для освоения которых вам не потребуются годы.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).