Злой волк - [16]

– Кто здесь был еще?

Девушка быстро взглянула на нее, потом наморщила лоб. Казалось, ей было трудно вспоминать.

– Март, и Диего, и… и я. И Катарина, и Алекс… и… – Алина замолчала и посмотрела на Пию глазами, полными ужаса. – Мия! Я… я не знаю точно, что произошло, у меня… у меня какой-то провал в памяти. Но потом я увидела Мию, лежащую в воде! О боже, о боже! И Алекс, он так напился, что я не могла привести его в чувство!

На ее лице появилась гримаса, из глаз брызнули слезы.

Пия какое-то время не останавливала ее. Девушка, найденная в реке, не могла быть Мией, которая веселилась вместе с Алиной и ее друзьями. Хеннинг ошибался очень редко. И повреждения от гребного винта говорили о том, что погибшая находилась в воде длительное время.

Зазвонил мобильный телефон Пии. Это был Кай Остерманн. Он сообщил лишь то, что, к сожалению, его запрос не принес результата. Пия поблагодарила его и выключила телефон.

Она попросила девушку назвать фамилию и адрес находящегося в коме юноши, а затем номер телефона его родителей. После того как она все записала, она выбралась из автомобиля и коротко переговорила с врачом «Скорой помощи».

– Ее состояние стабильное, и она может ехать домой, – сказал он. – Завтра у нее будет изрядное похмелье, но она с этим справится.

– Что с молодым человеком? – поинтересовалась Пия.

– Его везут в Хёхст. Я боюсь, что он не отделается просто сильной головной болью.

– Добрый вечер, фрау Кирххоф, – обратился к ней кто-то. Пия обернулась. Сзади стоял темноволосый мужчина с трехдневной щетиной на лице, в застиранных джинсах, футболке и изношенных мокасинах, который показался ей смутно знакомым. Прошла пара секунд, и она узнала в нем главного прокурора доктора Фрея.

– А, приветствую вас, господин Фрей, – пролепетала она удивленно, и у нее чуть не вырвалось: «Что это вы так нарядились?» Она никогда не видела его иначе чем в костюме-тройке, с галстуком, всегда гладко выбритым и с безукоризненной прической, уложенной с помощью геля. Со своей стороны, он также оглядел ее с той же смесью любопытства и удивления.

– Я была на встрече одноклассников, когда мне позвонили из главной конторы, – объяснила она, чуть смущаясь за свой внешний вид.

– А я жарил мясо на гриле со своей семьей и друзьями. – Прокурор Фрей также, казалось, счел необходимым оправдаться за свой необычный костюм. – Мне сообщили об обнаружении трупа, и так как я все равно был во Флёрсхайме, я вызвался заняться этим делом.

– Вот оно что… хорошо. – Пия все еще была слегка сбита с толку метаморфозой, произошедшей с прокурором, которого с трудом представляла себе расслабленным, в кругу друзей, вечером на пикнике. От него исходил легкий запах алкоголя и мяты. Очевидно, ему не были чужды обычные человеческие удовольствия. Абсолютно новая сторона в образе этого кальвиниста, привыкшего к железной дисциплине и чрезмерному рвению в работе, живущего, в ее представлении, исключительно в своей конторе или в зале суда присяжных.

– Вы позвоните родителям этих двух выпивох? – врач «Скорой помощи» энергично задвинул боковую дверь автомобиля.

– Да, разумеется. Я позабочусь об этом.

– Мне сказали, что вы руководите следствием, – прокурор Фрей взял ее под локоть и чуть отодвинул в сторону, уступая дорогу автомобилю «Скорой помощи».

– Да, это так. – Пия кивнула. – Мой шеф еще в отпуске.

– Гм. А что именно здесь произошло?

Пия кратко обрисовала ситуацию.

– Я сочла правильным предоставить прессе доступ к месту обнаружения трупа, – сказала она в завершение своего сообщения. – Мой коллега не смог на скорую руку найти ни одного заявления о пропавших без вести лицах, которое хотя бы приблизительно подходило под наш случай. Может быть, гласность помогла бы в установлении личности погибшей девушки.

Прокурор наморщил лоб, но потом одобрительно кивнул.

– Быстрое расследование смертельного случая всегда очень важно, – ответил он. – Я пойду взгляну, что там. Увидимся позже.

Пия подождала, пока он не исчез в темноте, потом набрала на своем мобильнике номер, который ей продиктовала девушка. Поднялся легкий ветер, и ей стало зябко. Вернулись представители прессы.

– Вы можете сделать официальное заявление?

– Сейчас. – Пия отошла на пару метров в направлении берега реки, чтобы ей никто не помешал говорить, так как на другом конце линии ответил очень живой мужской голос. – Добрый вечер, господин Хиндемит. Моя фамилия Кирххоф, я из уголовной полиции Хофхайма. Я звоню по поводу вашей дочери Алины. Не беспокойтесь, с ней все в порядке, но я просила бы вас приехать в Эддерсхайм, на гидроузел.

Появились сотрудники ритуальной службы, поднимавшиеся вверх по протоптанной тропинке с носилками, на которых в специальном мешке лежал труп девушки. Сразу заработали вспышки камер. Пия направилась к служебному автомобилю Крёгера, который, как обычно, не был закрыт, взяла с заднего сиденья темно-синий флисовый жакет и влезла в него. Затем она собрала на затылке распущенные волосы и стянула их в узел резинкой. Теперь она хотя бы отчасти чувствовала себя в своей тарелке и была готова что-то сказать перед работающими камерами.

Начиная с раннего вечера в кемпинге повсюду что-то жарили на гриле и пили. В летние месяцы жизнь местных обитателей преимущественно протекала на свежем воздухе. Постепенно возрастал уровень шума и принятого алкоголя. Смех, шум, музыка – никто ни на кого не обращал особого внимания, но порою сами по себе незначительные события перерастали в громкие и грубые столкновения между соседями, которые и в трезвом состоянии не были особенно дружелюбны по отношению друг к другу. Смотрителю кемпинга обычно удавалось улаживать конфликты, но жара усиливала агрессию, и в последние недели пришлось несколько раз вызывать полицию, пока кого-нибудь не покалечили или вообще не убили.