Злой умысел - [9]
Содержание кислорода в крови медленно увеличивалось.
— Дефибрилляция! — приказал Джеффри.
Симариан взял у одной из медсестер чашки прибора и приложил их к груди Пэтти. Все отошли от стола. Симариан нажал на кнопку. Но поскольку Пэтти находилась под воздействием сукцинилхолина, полностью расслабившего все мышцы тела, внешне не было заметно никакого эффекта, разве что на экране ЭКГ что-то слабо дернулось. Фибрилляция[12] на экране монитора, появившись, так же быстро исчезла. Когда яркая светящаяся точка снова возникла на темно-зеленом фоне, нормального сердцебиения она уже не показывала. Вместо резких, пикообразных скачков по экрану плыла слабая тонкая полосочка фосфоресцирующего света.
— Массаж! — приказал Джеффри. Не отрываясь он смотрел на ЭКГ, не в силах поверить, что там не происходит никаких изменений. Какой-то высокий сильный медбрат обошел Симариана и стал с невероятной силой делать Пэтти массаж сердца.
Монитор ребенка все еще посылал тревожные сигналы. Сердце малыша билось очень слабо.
— Мы должны спасти ребенка! — Симариан быстро поменял перчатки и взял несколько простыней у операционной медсестры. Разложив их так, чтобы не мешать массажу, он вооружился скальпелем и приступил к работе. Сначала сделал глубокий вертикальный разрез, затем раскрыл нижнюю часть брюшной полости Пэтти. При низком кровяном давлении разрез был практически бескровным. Педиатр, готовясь принять ребенка, осторожно подошел сзади.
Джеффри все время следил за Пэтти. Ему приходилось постоянно отсасывать слизистые выделения, поступающие ей в носоглотку. Честно говоря, его это немало удивляло, потому что после двух доз атропина все должно было прекратиться. Проверив зрачки Пэтти, Джеффри отметил, что они не расширены. Наоборот, зрачки были так сужены, что напоминали две карандашные точки. Это его тоже удивило. Продолжая давать кислород, он решил пока воздержаться от введения каких-либо препаратов в организм Пэтти. По крайней мере, пока не извлекут ребенка. Быстро и четко он объяснил дежурной анестезистке, что произошло и что он намерен теперь делать.
— Вы думаете, это реакция на маркаин? — спросила она.
— Пока больше не на что, — ответил Джеффри.
В следующее мгновение они увидели ребенка Пэтти — неподвижного, какого-то синюшного и дряблого. После того как была перерезана пуповина, его немедленно передали педиатру. Тот сразу же передал малыша персоналу отделения для новорожденных в реанимационную бригаду педиатрического отделения. Анестезистка тоже присоединилась к ним.
— Что-то не нравится мне эта кардиограмма, — пробубнил Джеффри себе под нос, вводя адреналин и глядя на ЭКГ. Никаких изменений. Тогда он ввел Пэтти еще одну дозу атропина. Нет результата. Джеффри чувствовал, как внутри у него нарастает раздражение. Он ничего не понимал. Раздосадованный, он взял кровь из вены и отправил ее в лабораторию на первичный анализ.
Тед Оверстрит, хирург-кардиолог, который только что закончил плановую операцию, быстро переодев перчатки, подошел к Джеффри. Джеффри вкратце объяснил, что произошло, и Оверстрит предложил вскрыть грудную клетку Пэтти.
Подошла анестезистка и сообщила, что состояние ребенка очень плохое.
— Дыхание есть, — сказала она, — сердце бьется, но очень слабо. Мышечный тонус тоже плохой. Честно говоря, с ним что-то не то.
— Как же так? — с недоумением спросил Джеффри, стараясь побороть неожиданно нахлынувшую на него волну депрессии.
— Левая нога у него двигается нормально, но вот правая вообще не шевелится. Как будто атрофировалась. А с руками все наоборот.
Джеффри покачал головой. Налицо были все симптомы кислородного голодания, которому ребенок подвергся в матке. Теперь у него нарушены функции мозга. Ужасный факт. А у него на руках Пэтти, и заботы о том, как ее спасти, как заставить биться ее сердце.
Принесли результаты аспирационной пробы. Водородный показатель, свидетельствующий о концентрации ионов водорода, оказался 7.28. В такой ситуации, подумал Джеффри, это очень даже неплохо. Теперь он ввел ей хлористый кальций. Минуты тянулись, как часы. Все молча следили за ЭКГ, надеясь, что вот-вот появятся хоть какие-то признаки жизни. Электрокардиограф упрямо рисовал ровную черную линию безысходности.
Медбрат по-прежнему продолжал массаж сердца. Аппарат безостановочно вентилировал легкие Пэтти чистым кислородом. Зрачки оставались суженными. Это говорило о том, что мозг получает достаточно кислорода для нормального функционирования. Тем не менее сердце отказывалось работать. Джеффри пошел на повторение описанных во всех учебниках процедур, даже на вторую дефибрилляцию, установив на приборе четыреста джоулей. Все тщетно.
А что у ребенка? Когда его состояние немного стабилизировалось, педиатр приказал всему персоналу отделения наблюдения за новорожденными, а также медсестрам и ординаторам покинуть операционную. Маленького Марка увезли. Джеффри посмотрел им вслед и почувствовал, как сердце его сжимается от боли и жалости. Он с грустью покачал головой и повернулся к его матери. Что делать с ней?..
