Зловещий брак - [40]

Дэниел вздохнул:

– Спасибо тебе, Кейси, милая. Но, кажется, мистер Локхарт сказал сущую правду.

Я искала слова, чтобы возразить – и не находила. Дэниел взглянул на луну и продолжал:

– Его отец был основателем Торговой компании «Локхарт». Это была очень большая компания, она имела отделения в Шанхае и Гонконге, и крупнее ее была только «Джарден Мэтсон». Отец его был истинным гением торговли. Богач, но любил риск. Однажды, в Гонконге вся сеть его магазинов была уничтожена огнем, а еще большая торговая площадь погорела в Шанхае. Это было печально, но еще хуже был то, что сам Р. Дж. Локхарт был обвинен в поджоге.

– Как так?

– Есть два ответа на этот вопрос. – В его голосе звучала усталость. – Первый в том, что у него были большие финансовые затруднения, и он сделал это, чтобы получить страховку. Именно это утверждало обвинение на суде. Второй ответ – и истинно правдивый – в том, что кто-то намеренно обвинил его в поджоге, чтобы подставить. Кто-то сфабриковал дело против него.

– Сфабриковал? Но кто?

Дэниел долго молчал. Наконец он заговорил:

– Кейси, ты знаешь, что такое тонг?

– Тонг? Нет, я не знаю значения этого слова.

– Это тайное китайское общество, вроде сицилийской мафии или каморры в Италии. Каким-то образом семья Локхартов задела могущественный тонг, возможно, что это было связано с бизнесом. Лидеры тонга решили уничтожить Торговую компанию «Локхарт». Для этого было необходимо уничтожить самого Р. Дж. Локхарта. Был разработан план и разосланы приказы. Двум младшим членам тонга было приказано устроить пожар, а затем признаться владельцам страховой компании, что Р. Дж. Локхарт заплатил им деньги за поджог складов в Гонконге и Шанхае. И я был одним из этих младших членов тонга.

Я приложила руки к щекам. Золотой амулет, о котором я почти позабыла, свисал между моих пальцев, и я чувствовала его холодок.

– Ты, Габнор? – прошептала я.

Дэниел потер глаза, словно они вдруг заболели.

– Я работал клерком в Гонконге на складах пять лет, – сказал он. – В течение этого времени представлялось несколько случаев поговорить с самим мистером Локхартом – и мне он понравился, Кейси, он вправду понравился мне. Когда меня впервые призвали на тонг и дали приказ, я сказал, что не могу сделать такой подлости по отношению к своему хозяину. Тогда они сказали, что сделают с моей матерью, если я не подчинюсь и нарушу клятву беспрекословного повиновения, которую давал четыре года назад, вступив в тонг. Меня охватил ужас.

– Но почему ты вступил в него? Почему?

Он опустил глаза:

– Мне представился шанс, когда я был шестнадцатилетним мальчишкой. Не буду притворяться: я даже не сомневался. Для меня, который в то время пытался хоть как-то прокормить четырех сводных братьев и сестер, чтобы мать не была вынуждена заниматься единственным ремеслом, которое знала с юности, для меня тогда вступление в тайное общество было мечтой. Тонг кормил и защищал меня, мою семью и гарантировал работу. Я был слишком молод, чтобы понимать, какую цену могу заплатить за членство в тонге, и слишком глуп, чтобы осознать страшную реальность, которая стоит за этой идеей. Они несут смерть и пытки, и они не знают пощады. Поэтому я подчинился их приказам, и я был одним из настоящих поджигателей и одним из тех, кто ложно обвинил мистера Локхарта.

Я придвинулась ближе к Дэниелу, продела свою руку под его локоть и положила голову ему на плечо. Мне нечего было сказать. Молодой Ма Хо вынужден был сделать суровый выбор, и он выбрал меньшее для него зло.

– Нас заверили, что приговор будет легким, с учетом «чистосердечного признания», – добавил он, и его голос был едва слышен сквозь плеск волн о борт. – Я прослужил клерком только один год. Тонг платил моей матери достаточно денег, чтобы обеспечить пропитание в течение трех лет даже тогда, когда самый младший в семье будет стар и не сможет работать. Мистер Локхарт был признан виновным в поджоге и мошенничестве. Компания его была разорена, а честь семьи запятнана. Он был приговорен к семи годам каторжных работ, а через два года, посылая каждый год аппеляции, умер в заключении.

Наступила тишина: только за бортом «Кейси» раздавался плеск волн. В этот мой день рождения я из состояния полного и безмятежного счастья перенеслась в состояние отчаяния и печали, но в тот момент я не думала о себе.

Сидя с закрытыми глазами, я старалась представить себя мальчишкой, китайцем-полукровкой, который никому не желал зла, но который принес смерть и несчастье семье Локхарт.

– Что случилось с женой и детьми мистера Локхарта? – спросила я.

– Его жена была молода. У них была девочка пяти лет и годовалый мальчик. Именно этого молодого Локхарта, мистера Чеда Локхарта, вы встретили в Ферн Галли двадцать два года спустя. Мать его была мужественной женщиной. Она осталась в Гонконге с детьми и работала на американскую компанию как агент по закупкам. Думаю, ей помогал врач-американец, бывший друг ее мужа. У нее было мало друзей: ведь она была исключена из британского общества. Она приходила ко мне в тюрьму…

Дэниел замолчал, и я почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. Затем он продолжил: