Злодеяния немцев в Киеве - [4]
Однажды рабочий Иванов заболел. Немцы приехали к нему домой, притащили его в цех, избили и, привязав к станку, Заставили работать. Одного рабочего, заподозренного в краже автомобильной камеры, жестоко избили, а потом застрелили.
За малейшую «провинность» рабочих били палками. Почти ежедневно устраивались публичные порки.
Выступая на митинге в освобождённом Киеве 27 ноября 1943 г., кадровый рабочий завода «Ленинская кузница»
Евгений Андреевич Грачёв в своей речи заявил: «Когда пришли немцы, завод был передан немецкой фирме УСМА. Хозяином завода стал немец — палач Рентель. Этот ирод и вор превратил рабочих завода в рабов, заставлял работать по 14–15 часов в сутки. Двуногие звери били обессиленных рабочих железными палками. Зимой обливали ледяной водой».
На других предприятиях положение рабочих было не легче. Начальник станции Киев-II немец Лиза бил «провинившихся» до тех пор, пока не появлялась кровь, а потом натравлял на замученного овчарку. Один из очевидцев рассказывает. «Я случайно видел, как Лиза бил пожилого рабочего-железнодорожника. Бил долго, а потом скомандовал: «Иди!»
Рабочий упал на колени и стал молить о пощаде. Я не понимал, а чём дело. Оказывается, он просил не натравливать собаку, но напрасно. Когда овчарка бросилась на беднягу, он дико кричал, а Лиза смеялся».
Немцы узаконили проституцию. В городе появились притоны. Один из них помещался в доме № 72 по улице Саксаганского. Офицеры и солдаты били согнанных туда девушек и издевались над ними.
Изо дня в день немцы сновали по городу, выискивая женщин для домов терпимости. Если намеченная жертва сопротивлялась, ей угрожали расстрелом. Часто женщины кончали самоубийством. Так, одна молодая девушка на Красноармейской улице, спасаясь от фашистских садистов, выбросилась с пятого этажа на улицу.
Однажды по городу были вывешены объявления, в которых красивым женщинам и девушкам предлагалось явиться на «биржу труда» для назначения на выгодную работу. Некоторые женщины пошли. Немцы отобрали часть из них, взяли под стражу и отправили в один из домов на Соломенке. Когда женщины поняли, для чего они взяты, и пытались убежать, им пригрозили расстрелом.
Тем, кто занимался проституцией, немцы выдавали жёлтые билеты и не посылали в Германию.
Почти все мирное мужское население оккупированных районов гитлеровцы объявили военнопленными. В окрестностях Киева они загнали в концлагери всех мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. Не пощадили также женщин и подростков. В лагерь, который помещался в Киеве на Керосинной улице, немцы пригнали 2 октября 1941 г. более 500 жителей города. Многие из них были в одном белье. Несмотря на холод, полураздетым людям приказывали ложиться прямо в грязь. Так держали их в течение трёх дней, а потом всех расстреляли.
Расстрелы в лагерях без суда и следствия, без каких-либо обвинений проводились систематически.
Пленный солдат 13-й роты 245-го полка 88-й немецкой пехотной дивизии Йозеф Ертельтальнер рассказал:
«В Киеве я видел, как немецкие офицеры и солдаты мучили и убивали мирных жителей и советских военнопленных. На окраине города, недалеко от военных казарм, находилось полуразрушенное здание фабрики. По приказанию офицеров солдаты согнали туда несколько сот людей. Здесь их продержали несколько дней без пищи и воды. На четвёртый или на пятый день заключённым приказали выходить по одному во двор. У выхода их расстреливали одного за другим».
Ужасающие муки терпели заключённые Сырецкого концлагеря. Немцы объявили Сырец запрещённой зоной и каждого киевлянина, который осмеливался самовольно переступить границу этой зоны, убивали на месте.
Начальник смены киевской фабрики головных уборов Островский Леонид, электромонтёр Будник Д. И., столяр Долинер Леонид, штамповщик Гавриленко Георгий, которые вырвались из Сырецкого концлагеря, рассказали, что все, попавшие в этот лагерь, были обречены на смерть.
Штурмбаннфюрер Радомский, садист и пьяница, и его помощник Ридер, орудовавшие в этом лагере, всячески изощрялись в уничтожении советских людей. Они, например, «изобрели» такой способ убийства: одних заключённых заставляли взбираться на дерево, а других — подпиливать его. Люди падали вместе с деревом и разбивались. Иногда Радомский собирал всех заключённых, проходил по рядам, выводил из строя человек 25 и тут же расстреливал их. За малейшую «провинность» заключённому давали 300–400 палочных ударов, что было равносильно смертному приговору. Время от времени в лагере происходили массовые расстрелы: убивали каждого десятого, каждого пятого и т. д.
Заключённых гоняли на кладбище разгружать прибывавшие туда «душегубки». Немцы приказывали заключённым выносить полуживые тела, раздевать их и складывать одежду. Затем работавших на разгрузке «душегубок» расстреливали.
В Сырецком концлагере долгое время находились в заключении известные стране киевские футболисты динамовцы: Трусевич, Клименко, Кузьменко и другие. 24 феврали 1943 г., как рассказывает бывший заключенный Георгий Иванович Гавриленко, на глазах у всего лагеря при очередном массовом расстреле были убиты и футболисты.
Десятки тысяч советских людей, заключённых в лагере, погибли от пуль и штыков; десятки тысяч умерли голодной смертью.
У фантаста, как у поэта, есть свой «черный человек». Облик его не всегда мрачен: сейчас, когда над робкой еще зеленью мая плещется яркий кумач, на лице незваного гостя простецкая улыбка своего парня, а в словах добродушный укор: «Послушай, не тем ты, брат, занят, не тем! Пишешь о небывалых мирах, куда попадают твои выдуманные герои, странствиях во времени, каких-то разумных кристаллах и тому подобной сомнительности. Да кому это надо?! Бредятина все это, ей-ей… Ты оглянись, оглянись! Кругом делается настоящее дело, варится сталь, выращивается хлеб, солнышко светит, люди заняты земным, насущным, это жизнь, а ты витаешь… Куда это годится!».
Издательство Русского Имперского Движения представляет очередной труд С.С. Родина, публициста, критика «украинства» как русофобской подрывной идеологии, автора известных книг «Отрекаясь от русского имени. Украинская химера» и «Украинцы». Антирусское движение сепаратистов в Малороссии. 1847 - 2009». Новая книга под названием «Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология самостийничества» обличает закулисную подоплёку «незалэжности» и русофобскую, антиправославную политику временщиков в Киеве. Родин в максимально сжатом виде подает малоизвестную информацию об инспираторах и деятелях антирусского сепаратизма в Малороссии, основанную на объективных исторических фактах.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мы переживаем политический перелом: старый спор между «правыми» и «левыми» в сфере социальных вопросов утрачивает свою силу. Официальные правые и левые все больше начинают заключать друг друга в идеологические объятия, за которыми тут же следуют политические: они обнаружили общность в том, что касается дальнейшего существования так называемой западной цивилизации, а именно, прежде всего, в тех областях этой цивилизации, которые можно оценить лишь негативно: в областях ее властно-структурных, эгалитаристских, экономических и универсалистских «ценностей».Эта книга хочет сделать что-то против этого.
«Гефсиманское время» – время выбора и страданий. Но это время, соединяя всех, кто пережил личное горе или разделил общее, как никакое другое выражает то, что можно назвать «личностью народа». Русский писатель обращается к этому времени в поисках правды, потребность в которой становится неизбежной для каждого, когда душа требует предельной, исповедальной честности во взгляде на себя и свою жизнь. Книга Олега Павлова проникнута этой правдой. После Солженицына, опубликовавшего «Россию в обвале», он не побоялся поставить перед собой ту же задачу: «запечатлеть, что мы видели, видим и переживаем».